— Как вы узнали обо мне?
— Неважно, — хмыкает он. — Лучше давайте поговорим, почему вы здесь. Я хочу заключить сделку.
Я моргаю в замешательстве:
— Сделку какого рода?
Даверн отходит от витрины. Делает шаг ко мне и изучает мое лицо — свернувшиеся в кольца змеи, неестественно зеленые глаза. Он не похож на злобного Хайда Уорнтона, но у меня создается впечатление, что он еще более нагл и бесцеремонен и думает обо мне не больше, чем о муравье.
— Вы убили моих людей, — тихо говорит он, — тех, с кем я работал много лет. Моего друга Дэна Керрина. Мы с ним выросли вместе. Были ближе, чем братья. А вы жестоко зарезали его в ванной и оставили обнаженное и окровавленное тело, чтобы на него наткнулась жена.
Он произносит свои обвинения бесстрастно. И это впечатляет сильнее, чем если бы он орал и оскорблял меня.
— Я не убивал Дэна Керрина, — говорю я спокойно, — и остальных тоже.
— Вы это отрицаете? — Он поднимает левую бровь. — А я думал, что Паукар Вами любил хвастаться своими убийствами. Но ведь вы приписываете себе другие дела, не так ли?
— Если людям нравится приписывать их мне, ради бога — это может пригодиться для дела. Но я не лгу. Я не убивал ваших людей.
Даверн поглаживает свою эспаньолку большим пальцем.
— Вы не голодны? Не хотите ли разделить со мной трапезу?
Я несколько сбит с толку резким изменением его тона, но не показываю этого.
— С удовольствием, — говорю я, — но только если вы будете пробовать еду первым.
Даверн усмехается и ведет меня через зал мимо ранних посетителей — их злобное бормотание при виде меня звучит музыкой в моих ушах — в одно из частных помещений, где стол накрыт на двоих. Там множество круассанов, хлебобулочных изделий, фруктов, серебряные блюдца с маслом и консервами, пять кувшинов с молоком и фруктовыми соками, различные виды свежей выпечки.
— Не похоже на то, к чему вы привыкли, я думаю, — говорит Даверн, садясь и разламывая свежий рогалик зернового хлеба. Он передает половинку мне, разрезает свой кусок пополам и намазывает его толстым слоем масла. Я жду, пока он откусит, потом намазываю тонкий слой масла на свой кусок.
— Чего вы хотите? — говорю я, запивая рогалик пурпурным соком, но только после того, как его выпил Даверн.
Владелец клуба «Крутые Кошечки» и предводитель клуксеров, не отвечая, продолжает жевать смородиновое пирожное. Потом говорит:
— Вы лжете насчет Дэна, но это не имеет значения. Придет день, когда я задумаюсь о мести, но сейчас давайте поговорим мирно.
