Мехман молча продолжал заниматься своей работой. Муртузов постоял немного молча и вышел. Спустя некоторое время снова зазвонил телефон. Мехман услышал утомленный, хриплый голос:
— Это ты, Муртузов?
— Нет, говорит районный прокурор.
— Слушай, дорогой, передай, пожалуйста, трубку Муртузову.
— Он у себя в кабинете. Позвоните к нему.
— Слушай, дорогой. Это из райисполкома говорят. Неужели ты не можешь встать и позвать его?
— Позвоните к нему в кабинет. Он там.
Тот же голос сердито сказал:
— Скажи ему, чтобы позвонил лучше ко мне, в кабинет Кямилову.
— Товарищ Кямилов. Я собираюсь сегодня зайти к вам, — начал было Мехман, но ответа не последовало.
На другом конце провода положили трубку.
Мехман не придал этому значения и в конце дня пошел в райисполком. Он хотел уже войти в дверь кабинета председателя, как ему преградил путь Саррафзаде — секретарь.
Прекрасно зная нового прокурора в лицо — райцентр был не настолько велик, чтобы можно было не заметить нового человека, — он все же спросил:
— Вы кто будете?
— Я новый прокурор. Хочу видеть председателя. Я немного ознакомился с делами, и теперь…
— Товарищ председатель очень занят, — сказал Саррафзаде, сморщив женоподобное лицо с дряблыми щеками. — Будьте добры, присядьте. — Он показал Мехману на стул с перекошенными ножками, стоявший у окна.
Мехман сел, стул зашатался под ним. Он встал и начал прохаживаться по приемной. Из кабинета слышались шум и крики. Мехмая узнал хриплый сердитый голос Кямилова. Саррафзаде вошел в кабинет и тотчас же вернулся.
— Товарищ Кямилов велел сказать, что он вас сам вызовет, когда надо будет…
Мехман, ни слова не говоря, ушел. Дома он старался скрыть плохое настроение от матери и жены. Но чуткая Хатун сразу заметила, что сын не в духе.
— Что случилось, сыночек?
— Ничего, мама. Просто устал… Дайте что-нибудь покушать.
— А что она тебе подаст? — начала недовольно Зуяейха. — Ничего в этом проклятом месте не найдешь. Бедная мама ходила-ходила по базару и вернулась с пустыми руками. Хорошо, что этот твой курьер в калошах достал немного кислого молока.
— Ну и что же, что может быть полезнее мацони?
— Мацони и хлеб! Прекрасный обед для прокурора. Остается поздравить тебя с твоим назначением, Мехман! — Зулейха покачала головой. — Я напишу маме, что мы тут нуждаемся, пусть она пошлет нам из города продукты.
— Ничего с нами не случится, если немножко меньше поедим, — начала успокаивать ее Хатун. — Это тоже благодать, то, что мы имеем, дочь моя, надо ценить все. Мы здесь еще новые люди и с базаром еще не знакомы, к здешним порядкам не привыкли. Придет время, все уладится, все будет хорошо. Зато вся семья вместе…
