Эвелин спросила, не бывает ли ей здесь одиноко.
— Ну, иногда бывает. Конечно, ведь мои-то все поумирали уже… Изредка заходит кто-нибудь из церкви навестить, но это только «здравствуй и прощай». Да, так оно и бывает — здравствуй и прощай.
Иногда смотрю на фотографии Клео, Альберта и думаю, как они там… и вспоминаю свою жизнь. — Она улыбнулась Эвелин. — Этим вот и живу, милочка, — воспоминаниями о том, что когда-то было моей жизнью.
Полустанок, штат Алабама
18 ноября 1940 г.
Культяшка играл в своей комнате — стрелял из пистолета резиновыми шариками по картонным дроздам. Руфь что-то писала, и тут влетает Иджи — она вернулась с очередной сумасшедшей рыбалки клуба «Маринованный огурец».
От радости Культяшка прыгнул ей на шею, едва не сбив с ног. Руфь тоже обрадовалась: она всегда беспокоилась, если Иджи уезжала на неделю или больше, особенно когда дело касалось реки и Евы Бейтс.
Культяшка побежал на кухню и тут же вернулся.
— А где же рыба?
— Понимаешь, Культяшка, — сказала Иджи, — дело было так. Рыбу мы, конечно, поймали, но она оказалась такая здоровенная, что мы не смогли вытащить ее из воды. Мы ее сфотографировали, и одна только фотография весила целых двадцать фунтов.
— Ой, тетя Иджи, да не поймали вы никакой рыбы!
В это время послышался голос:
— Ау-у! Это мы с Альбертом к вам в гости пришли… — И в комнате появились высокая симпатичная женщина с волосами, закрученными узлом на затылке, и умственно отсталый мальчик примерно одного с Культяшкой возраста.
Они зашли на чашечку кофе, как, впрочем, делали каждый день последние десять лет, и всегда им были рады.
— Привет, — сказала Иджи. — Как делишки?
— Прекрасно, — ответила Нинни и села. — А вы, девочки, как?
— Знаешь, Нинни, мы хотели поесть на ужин рыбки, но, видно, она решила не клевать на эту удочку — Руфь засмеялась. — Ничего не поделаешь, придется поужинать фотографией.
Нинни огорчилась:
— Ну-у, Иджи, а я-то мечтала о жирной зубатке. Люблю хорошую рыбу. Стыдно сказать, я ведь только один раз ее и пробовала.
— Нинни, — сказала И джи, — зубатка не клюет в такие холода.
— Нет? Надо же! А я почему-то думала, что зимой рыбы так же хотят есть, как и летом.
— Действительно, Иджи, почему они не клюют зимой? — спросила Руфь.
— Ну только не потому, что есть не хотят. Вообще-то, это зависит от температуры червя. Зубатка, даже самая голодная, не станет глотать холодного червя.
Руфь посмотрела на Иджи и покачала головой, в очередной раз удивляясь ее фантазии. Но Нинни сказала:
