Минуту мы сидим молча, потом Адам любопытствует:
— Ну, что скажете?
Но я ничего ему не рассказываю.
Я замечаю, как заботливо он касается руля, словно кормит с рук какое-то диковинное животное.
— Люблю эту машину, — признается он.
Я понимаю, что он имеет в виду. Мы сидим в салоне, словно внутри дорогих часов.
— Раньше она принадлежала моему папе. Мама не любит, когда я на ней езжу.
— Тогда, может, останемся здесь? — выкрикивает с заднего сиденья Зои. — Будет классно!
Адам поворачивается к ней и медленно произносит:
— Я вас куда-нибудь свожу. — Он поясняет: — Я просто хотел сказать, что мама этому не обрадуется.
Зои кладет ноги на сиденье и недоверчиво качает головой.
— Эй, поаккуратней ботинками! — орет Адам.
Зои тут же садится и тычет в него пальцем.
— Посмотри на себя! — говорит она. — Ты похож на собаку, которая собралась нагадить там, где нельзя!
— Заткнись, — обрывает ее Адам, и я изумляюсь, потому что не подозревала, что он способен прикрикнуть.
Зои откидывается на спинку сиденья.
— Поехали уже, чувак, — бормочет она.
Я даже не заметила, когда он успел завести машину. Двигатель дорогого автомобиля работает неслышно. Но вот мы выезжаем по дорожке из ворот, сколь зим мимо домов с палисадниками, и меня охватывает восторг. Эта поездка откроет передо мной новые возможности. Папа говорит, что все свои лучшие песни музыканты пишут под кайфом. Значит, со мной приключится что-то удивительное. Я верю. И возьму это с собой в повседневную жизнь. Как Священный Грааль.
Я опускаю стекло и высовываюсь по пояс в окно. Зои тоже. Ветер бьет мне в лицо. Я чувствую прилив сил. Я вижу то, чего раньше не замечала, вычерчиваю контуры чужих жизней. Симпатичная девушка во все глаза смотрит на своего парня и так многого от него хочет. Мужчина на автобусной остановке причесывается; чешуйки перхоти, мерцая, облетают, словно незнакомец оставляет на земле частичку себя. Рядом с ним, осознавая тщету и краткость всего сущего, заходится в крике ребенок.
— Смотри, Зои, — говорю я.
Я указываю на дом с открытой дверью. Мелькает прихожая; мама целует дочку. Девочка медлит на крыльце. Да я же тебя знаю, думаю я. Не бойся.
Зои почти вылезла на крышу машины: забралась с ногами на сиденье и снаружи заглянула ко мне в окно. Она похожа на русалку на носу корабля.
— Лезь обратно в машину, черт тебя подери! — орет Адам. — И убери ноги с сиденья!
Оглушительно расхохотавшись, Зои юркает внутрь.
Этот отрезок дороги называется «Разбойничья миля». Папа всегда читает в местной газете о здешних происшествиях. Здесь частенько случаются грабежи; здесь гнездятся нищета и отчаяние. Но вот автомобиль набирает скорость; мы проносимся мимо незнакомых прохожих, и я замечаю, до чего красивы люди. Я знаю, что умру раньше, но все они постепенно последуют за мной.
