— Тебя же не было.
— Если мне не изменяет память, когда мы виделись в последний раз, ты валялась на больничной койке!
— А если мне не изменяет память, я там оказалась только потому, что ты подговорила меня прыгнуть в реку!
Зои показывает мне язык, и я отворачиваюсь к окну. Адам давным-давно вернулся, зашел на полчаса в дом, потом вышел и стал сгребать листву. Мне казалось, он уже должен был бы к нам постучаться. Может, нам нужно самим к нему выйти?
Зои подходит ко мне, и мы вместе наблюдаем за Адамом. Нагружая тачку листвой, он каждый раз роняет несколько листьев, и, подхваченные ветром, они вновь ложатся на лужайку.
— Ему что, больше нечем заняться?
Я предвидела, что Зои так подумает. У нее нет терпения — она не умеет ждать. Если бы она посадила зернышко, то каждый день выкапывала бы его, чтобы посмотреть, насколько оно выросло.
— Он работает в саду.
Зои испепеляет меня взглядом:
— Он что, на пенсии?
— Нет!
— Тогда почему он не в колледже или где там еще?
— Кажется, он ухаживает за мамой.
Она смотрит на меня подозрительно:
— Он тебе нравится.
— Нет.
— Нравится. Ты в него влюбилась. Если бы тебе было на него наплевать, ты бы не знала о нем таких подробностей.
Я качаю головой, пытаясь разубедить Зои. Иначе она начнет дурачиться и сделает из мухи слона.
— Ты каждый день стоишь здесь и следишь за ним?
— Нет.
— Наверняка да. Я у него спрошу, нравишься ли ты ему.
— Зои, не надо!
Рассмеявшись, она несется к двери:
— Я его спрошу, не хочет ли он на тебе жениться!
— Зои, пожалуйста, не надо, ты все испортишь.
Она медленно возвращается ко мне, качая головой:
— Тесса, я думала, ты знаешь правила. Никогда не влюбляйся — это смертельно!
— А как насчет вас со Скоттом?
— Это другое.
— Почему?
Она улыбается:
— Это всего лишь секс.
— Неправда. Когда вы навещали меня в больнице, ты с него глаз не сводила.
— Чепуха!
— Это правда.
Зои всегда вела себя так, словно человечество вот-вот погибнет и все бессмысленно. Но рядом со Скоттом она становится мягче и добрее. Разве она сама этого не замечала?
Она смотрит на меня такими серьезными глазами, что я сжимаю ее лицо ладонями и целую ее. У Зои нежные губы, и от нее чудесно пахнет. Мне приходит на ум, что, наверное, так можно высосать чуть-чуть ее здоровых лейкоцитов, но не успеваю я проверить свое предположение, как она отталкивает меня:
— Зачем ты это сделала?
— Потому что ты вечно все коверкаешь. А теперь иди спроси у Адама, достал ли он грибы.
— Сама иди.
Я смеюсь:
— Пошли вместе.
