Наяву же я тащу брата по дорожке к кафе на берегу канала.
— Тебе понравится, — поясняю я ему, — мы поедим мороженого, выпьем горячего шоколада и колы.
— Тебе нельзя сахар. Я все папе расскажу.
Я крепче сжимаю его руку. На дорожке к кафе стоит мужчина в пижаме и смотрит на воду. Во рту у него тлеет сигарета.
— Я хочу домой, — ноет Кэл.
Но мне не терпится показать ему снующих по дорожке крыс, яркие листья, облетающие с деревьев, то, как люди чураются трудностей, и объяснить, что этот мужчина в пижаме честнее и проще торопливо семенящей вслед за нами Зои с ее большим ртом и дурацкими белокурыми локонами.
— Иди отсюда, — не оборачиваюсь, бросаю я ей.
Она хватает меня за руку:
— Почему ты вечно делаешь из мухи слона?
Я отпихиваю ее:
— Не знаю. А ты как думаешь?
— Это же никакой не секрет! Уйма людей знает, что ты больна. Джейку все равно, но теперь он считает, что у тебя крыша поехала.
— Так и есть.
Прищурившись, она смеривает меня взглядом:
— Знаешь, я думаю, тебе нравится, что ты больна.
— Ты уверена?
— Ты не можешь быть как все.
— Ты права, так оно и есть. Какая ты умная! Хочешь, поменяемся?
— Мы все умрем, — произносит Зои так, словно это только что пришло ей в голову и она ничего не имеет против такой перспективы.
Кэл тянет меня за рукав.
— Смотри, — показывает он.
Мужчина в пижаме вошел в воду. Он плещется на мелководье и хлопает руками по воде. Купальщик равнодушно смотрит на нас и улыбается, сверкая золотыми зубами. У меня по спине пробегает холодок.
— Эй, красавицы, не хотите окунуться? — кричит он с шотландским акцентом. Я никогда не была в Шотландии.
— Давай залезай, — подначивает Зои. — Чего же ты?
— Ты мне приказываешь?
— Да, — отвечает она со злобной усмешкой.
Я оглядываю столики у кафе. Люди смотрят в нашу сторону. Они подумают, что я наркоманка, ненормальная, что по мне психбольница плачет. Я заправляю платье в трусы.
— Что ты делаешь? — шипит Кэл. — На тебя все смотрят!
— А ты притворись, что ты не со мной.
— Я так и сделаю!
Я снимаю туфли; Кэл упрямо садится на траву.
Большим пальцем ноги я пробую воду. Она такая холодная, что нога тут же коченеет.
Зои трогает меня за руку:
— Тесса, не надо. Я пошутила. Не глупи.
Она что, вообще ничего не понимает?
Я захожу в воду выше колен; от меня с кряканьем шарахаются утки. В канале неглубоко, вода мутная. Наверно, на дне полно всякого мусора. В этой воде плавают крысы. Люди швыряют в канал консервные банки, тележки для покупок, шприцы и дохлых собак. Жидкая грязь хлюпает под ногами.
