Лучше писать. О чем угодно. Можно выворачивать наизнанку душу, описывать свою жизнь, вспоминая прошлое, — других тем я сразу не могу придумать. Но тогда получатся мемуары, которые пишут в старости, удовлетворяя свою потребность поучать молодое поколение. Я не хочу никого поучать. Старость моя еще не наступила, и пожалуй, мне не дожить до нее, судя по нашему отчаянному положению. Но не буду о нем сейчас думать, а лучше вернусь к началу этой экспедиции, — те дни были отраднее…
Для меня все началось со встречи с Кондом. Благодаря ему, да еще слепой случайности, я оказался в числе участников этой экспедиции. События тогда развивались бурно и стоят того, чтобы писать о них по порядку.
Я приехал в Харту поздно, и когда вошел в здание Государственного Объединения — до конца рабочего времени оставался час с небольшим. Там царила знакомая мне деловая суета. Будто заведенные автоматы, сновали служащие, плавно скользили подъемники, взбираясь с этажа на этаж, хлопали двери, звенели звонки. Я шел по узким коридорам не торопясь, почти не веря в перемену своей судьбы.
В отделе комплектования экипажей сидел нахмуренный чиновник, сосредоточенно набирая номера на дисках учетно-информационного аппарата. Он неохотно поднял на меня глаза:
— Вы на конкурс?
— Да.
— Имя?
— Антор.
Чиновник взял чистый бланк и начал писать. Я стоял и сверху смотрел на его голову. Она склонилась так низко, что был виден затылок и мочки ушей, которые забавно двигались.
— Возраст? — голос его звучал визгливо, словно кто-то поворачивал несмазанный железный шарнир.
— Тридцать четыре.
— Документы?
Я выложил на стол все, что у меня было. Все свои дипломы, все карты сделанных рейсов. Получилась внушительная пачка. Но ведь и другие принесли сюда не меньше.
— Распишитесь.
— Все?
— Пока все, поднимитесь наверх и зарегистрируйтесь в медицинской комиссии.
Я направился к двери и, открыв ее, столкнулся с высоким человеком, загородившим своим телом проход.
— Конд! Ты ли это?
— Антор! Здорово, дружище, давно тебя не видел. Рад, честное слово, рад! — Он обошел меня со всех сторон. — Почти не изменился. Молодец. Значит, тоже на конкурс? Мой конкурент, так сказать.
— Взаимно, ты ведь тоже мне сейчас, не помощник.
— Э-эх! — Конд вздохнул. — Проклятая наша жизнь, скажу тебе, Ан. Даже встреча с товарищем и та не может быть до конца радостной. Куда направляешься?
— В медицинскую комиссию.
— Подожди меня, пойдем дальше вместе.
Я уселся на стул и в ожидании принялся разглядывать потолок. Краска на нем кое-где облупилась, а из угла тянулась сеть тонких трещинок. Я думал о словах Конда. Увы, он был прав. Эта неожиданно объявленная экспедиция казалась единственной отдушиной для сидевших без работы астролетчиков, Но таких много, а требуются только двое. Волей-неволей приходилось конкурировать друг с другом, со своими товарищами, с которыми вместе учились, вместе делили опасности своей тяжелой профессии. Последний раз вместе с Кондом мы летали пять лет назад (словно вечность прошла с тех пор!). Тогда у нас все было общее: и жизнь и дело, а теперь вот стали на пути друг друга.
