- Знаю. Думаю, мне остался лишь один возможный курс действий - найти телефонную книгу.
- Зачем?
- Мне надо разыскать полковника Каррутерса, если он живет в Манхеттене.
- А какое отношение Каррутерс имеет к Лютику? - осведомился Эогиппус.
- Ни малейшего. Но поблизости он вроде бы единственный эксперт по единорогам - во всяком случае, единственный из тех, о ком я знаю. - Мэллори на миг задумался. - Если объявится Мюргенштюрм, скажите ему, пусть выяснит адрес Каррутерса и нагонит меня там.
- Я с вами, - решительно заявил Эогиппус. - Вы тут чужак, вы рискуете потерять не один час на одних лишь поиски телефонной книги, не говоря уж о том, чтобы отыскать этого полковника Каррутерса.
- Мне придется тебя понести, - сказал Мэллори, наклоняясь, чтобы взять крохотное животное на руки. - Снег тебе выше головы.
- Но мне-то он не выше головы! - возразила рослая гнедая лошадь в дальнем конце конюшни. - Я могу везти вас обоих.
- Нет, - возразил сивый мерин. - Их повезу я.
- Тихо! - гаркнул вороной, наклоняя голову, чтобы зубами открыть щеколду двери своего стойла. - Их повезу я.
- Я думал, ты меня ненавидишь, - заметил Мэллори, когда конь приблизился к ним.
- Так и есть, - холодно откликнулся тот.
- Тогда почему?..
- Чтобы распалить свой гнев. Кроме ненависти, у меня ничего не осталось, а ненависть, как и любовь, нуждается в постоянном подкреплении.
- Что ж, если начнешь скользить и спотыкаться, неустанно тверди себе, что ненавидишь Гранди еще больше.
Мэллори открыл дверь, поставил Эогиппуса на возвышение, вскарабкался туда сам и осторожно уселся на вороного.
- Что ж, на радость или на беду, пора в дорогу, - молвил Мэллори, и вороной вышел на улицу, где хлесткий ветер и вихрящийся снег мгновенно ослепили их.
- Держись за мою гриву, - сказал вороной, переступая порог.
- Но ты ведь не собираешься бежать в этом месиве, а? - с опаской поинтересовался Мэллори.
- Тебе ведь важно выиграть время, разве не так?
- Добраться до места целым и невредимым не менее важно, а я еще ни разу не ездил на неоседланной лошади.
- Тогда тебе придется научиться, не так ли? - с нотками удовлетворения в голосе заявил вороной.
- Земля совсем обледенела. Ты опять повредишь себе ноги.
- Я буду лелеять свою боль. Она будет напоминать мне о тебе.
- А твое имя, часом, не Пролет? - саркастически полюбопытствовал Мэллори.
- Имя мне, - отрезал вороной, - легион.
И сорвался на бег. Мэллори, держа Эогиппуса под мышкой, отчаянно вцепился закоченевшими пальцами в покрытую снегом вороную гриву, а его черный плащ развевался на ветру, как громадная крылатая тварь.
