Ведь получается, что она дождалась, когда я крепко засну, а потом пробралась под моё одеяло и легла ко мне под бочок. Ат же хитрюга! Но все равно – уже пора вставать, и я начал будить Хоки, спавшую даже крепче чем я.
Высвободив руку из под её головы я растирал затекшую конечность.
Ну радость моя, сейчас я тебе устрою прилив утренней бодрости!
Скользнув под одеяло, тихонько уселся сверху на неё, держа весь свой вес на ногах, и начал водить руками по ее ребрам. Спустя пару минут она проснулась, а еще минуту спустя, она радостно хохотала, слегка взвизгивая и отмахиваясь от меня руками.
Вот такое веселое утро.
Встав с неё и улегшись на место, я повернулся к ней боком и подперев голову рукой, поглядел на неё.
– Блин, Ичика, что ты делаешь! – Воскликнула раскрасневшаяся от хохота Хоки, укладываясь поудобнее и глядя мне в глаза.
– Что я делаю? – Улыбаясь переспрашиваю у ней, гладя под одеялом её животик. – Я тут утром проснулся, и нечаянно обнаружил, что у меня под одеялом гости. С чего такое внимание Хоки? Мороз ночью одолел и погреться пришла?
Хоки, чуть насупившись, покраснела и отвернулась. Я с усмешкой привлек ее к себе и поцеловал в щеку, попытавшись прижать к себе, но она уперлась руками мне в грудь и сказала:
– Оримура-сан, как вам не стыдно! Соблазнили вчера невинную девушку, так что примите на себя ответственность! – Едва сдерживая улыбку, с притворной строгостью отчитывала меня она.
– Хоки-сан, чисто технически вы еще девушка, так что претензии не по адресу. Мы ведь не любовью занимались, а только помылись вдвоем, пусть и весьма энергично. – Возражаю я, притягивая её к себе поближе. Хоки перестает упираться и прижимается ко мне.
Притянув Хоки к себе, стискиваю в объятьях, её макушка оказывается где-то на уровне моего подбородка. Она с готовностью принимает игру и обнимает меня в ответ. Утро становится все лучше и лучше. Лежать по утру под одеялом, сжимать в объятьях теплое тело красивой девушки, чувствуя каждый его изгиб, и слушать стук её сердца, что еще нужно для счастья?
Наклонов голову, целую макушку по утреннему растрепанной головы. Хоки довольно сопит и целует в ответ мою шею. Высвободив одну руку, начинаю гладить её по голове, при это шепча ей в ухо.
– Хоки, радость моя, если в дальнейшем ты будешь ложиться ко мне в кровать, то предупреждай пожалуйста заранее. А то за ночь ты мне руку так отлежала, что поначалу я подумал об утрате конечности. – Хоки сердито засопела, недовольная такой трактовкой событий и что-то невразумительно пробурчав, завозилась, поудобнее устраиваясь у меня в объятиях.
