Ратмир побледнел и, прищурив глаза, напрягся всем телом. В этот момент неожиданно за воротами послышался топот конских копыт, скрип колёс, и раздался громкий стук.
– Эй, открывай ворота! Государево слово для боярина Скобелева! – громкий мужской голос за забором нарушил тягостную тишину, наступившую на боярском дворе.
– Вели открывать скорее, Светозар Алексеевич, – засуетился дьяк Лаврентий, дав рукой знак своим слугам пока не трогать скомороха.
Двое рослых мужиков подбежали к воротам и с трудом, рывками стали открывать тяжёлые оббитые железом ставни ворот. Начинающее коченеть тело несчастного Артёмки тяжело покачивалось при каждом рывке. Во двор, распугав толпу людей, влетела тройка породистых лошадей, и из повозки торопливо выбрался невысокий, дородный мужчина с румяным лицом и окладистой русой бородой. Он одёрнул полы своего широкого малинового кафтана и обеспокоенно окинул взглядом толпу слуг, белый навес, под которым расположились за деревянным столом дьяк с боярами. Кинув взгляд на стоявшего в центре Ратмира, спросил:
– Что это у тебя происходит здесь, Светозар Алексеевич?
– А-а, сам боярин Лука Дементьевич к нам пожаловал! Вот уж кого не ждали, да чудо случилось! – с напускной радостью из-за стола поспешил к нему дьяк Лаврентий и тут же изобразил скорбь на своём лице. – Видать, и до тебя дошла горькая весть, Лука Дементьевич?
– Весть эта уже дошла до всех. И послал меня наш Великий государь-батюшка передать тебе, Светозар Алексеевич, своё соболезнование и пожелание скорейшего розыска убийцы, – мужчина посмотрел на закрывающиеся ворота и, увидев болтающийся на верёвке труп холопа, покачал головой. – А вы тут, я смотрю, время даром не теряете.
Ратмир по-прежнему стоял в центре и внимательно наблюдал за происходящим. Он встретился глазами с прибывшим и тут же отвёл взгляд в сторону.
– Распусти всех своих людей по избам, Светозар Алексеевич. Разговор у меня к тебе будет, – отирая рукавом пот со лба, произнёс Лука Дементьевич. – И даже не спорь со мной, дьяк Лаврентий. Считай, что это указ самого Великого государя.
Лицо дьяка потемнело, но вслух он льстиво забормотал:
– Как скажешь, Лука Дементьевич, как скажешь! Не могу перечить Великому государю. Вот прямо сейчас отправлюсь к нему и доложу о наших делах здесь и твоём прибытии.
– Доложи, доложи, дьяк Лаврентий, – усмехнулся боярин Лука Дементьевич и посмотрел на сидевшего под навесом боярина Пешкова. – И тебе уже тоже пора, Антон Спиридонович, ко двору. Великий государь спрашивал про какие-то документы, что должен был ты ему подготовить к собранию Ближней Думы.
