Громадный зал высотой в несколько десятков метров был набит уймой людей. Каждый день здесь пребывает около трехсот тысяч человек. В основном — обслуживающий персонал здания, затем — профессора и наблюдатели, а остальные забегают сюда по сотням мелких дел, так или иначе связанных с историей. Кому-то нужно узнать, кто победил в нелегальных подземных гонках на первенство планеты в 2787, кому-то — разведать былые районы, сейчас замещенные плотью города, третьим здесь вообще ничего не нужно, но они постоянно отираются в святых стенах института. Правда, разрешение на посещение получить очень проблематично, для этого нужна по настоящему веская причина, но разве такая мелочь может остановить толпы страждущих?
— Карлан! Неужели все-таки вылез из-за пульта! Тебя тридцать часов не было. Мы уж думали, что ты там, у себя в кабинете, с голода помер!
Виктор. Самый молодой, после меня, сотрудник теневой части «Клиониса». Ему двадцать восемь лет. Мне — двадцать пять. Нас все считают лучшими друзьями и почти близнецами. Ошибаются. Ой, как ошибаются! Похожи мы только характерами, из-за чего быстро и легко сошлись, что нелегко сделать в рабочих условиях, когда пашешь посменно по восемь часов.
— Карлан, что молчишь? Или уже мозги отключились?
— Да нет, еще соображают. Чуть-чуть. Как раз хватит, чтобы до кровати доползти, — я подошел к Виктору и пожал протянутую руку. Тот прищурил левый глаз, отчего он перестал быть ярко-зеленым и принял странный серый оттенок, и с интересом посмотрел на меня. — Ты чего?
— Вымотался ты жутко, Карлан. Живого места нет. Скоро от своей любимой плазмы совсем синий станешь.
— А я что, сейчас слегка синеватый? — с недоверием спросил я.
— Слегка — это не то слово.
— Да ладно тебе! У экранов нет никакого негативного действия. Они абсолютно безопасны для людей!
— Ты этому веришь? — поинтересовался мой сменщик и тревожно взглянул на часы. Автоматика имеет право брать на себя контроль не более чем на десять минут. Потом его обязательно должен перехватить человек.
— Сколько осталось?
— Три минуты еще есть. Потом побегу.
Я кивнул. Три минуты — это очень много. Если время тратить с умом.
— Карлан, про угнанный прототип гравикама нового поколения слышал?
— Ничего. Видимо, не мой сектор.
— Да, не твой. Угнали из шестьдесят второго. А знаешь, что самое интересное?
— Что? — подыграл я ажиотажу друга. На самом деле мне было полностью параллельно на все гравикамы и гравилаты мира. Хотелось только одного — спать.
