— …Реинтеграция успешно завершена. — закончил отчитываться инженер.
Это был второй «минипрыжок» на пути к далёкой Селере. Первый прошёл без эксцессов — корабль сошёл с дуги в расчётном месте, получил из штаба краткую сводку событий, и дав двигателям десятиминутный передых, снова скрылся в небытие. Да и сейчас всё сработало так безупречно, как будто не «Оскар» словил два часа назад атомную торпеду Идгу — ни сбоев, ни неполадок…
И тем не менее, Лийер ходил печальный, как тысяча вдов. Боевые потери по авианосцу — они были окончательно подсчитаны только-только — составили сто восемьдесят четыре человека убитыми, и двести сорок четыре — ранеными, причём сорок из них — тяжёло. Добавить к этому «Бодрого», чей экипаж погиб примерно наполовину, и на душе начинали скрести кошки…
А теперь и эта система, с которой Лийера не связывало ничего хорошего… Очевидно, сегодняшний день решил испытать капитана на психическую устойчивость, подсовывая ему сплошной негатив. «Ты мне поплачь ещё!» — упрекнул себя каперанг — «Развёл сопли…»
— Время прибытия: восемнадцать тридцать шесть. Дислокация: система Рансура, стандартная точка выхода номер один.
— Гиблое местечко… — поёжился Лайл, глядючи на главный экран — Как подумаю…
— Да? — переспросил Лийер с иронией — Расскажи мне.
Старпом примирительно поднял ладони — молчу, молчу… Разумеется, Лайл не мог не знать, что пятнадцать лет назад, когда воевали с Цларгами, Лийер попал здесь в неприятнейшую переделку, и о гиблости этого места мог читать лекции…
Шорл нахмурился, невольно копошась в памяти. Образы всплывали чёткие, как будто им было не полчетверти века, а от силы день-два… Расалая. Вторая от звезды планета, бывшая таллская колония. Уже шестьдесят лет, как бывшая — начиная с тех пор, как на ней воцарилось так называемое «пятое время года», или говоря проще, ядерная зима… Перед глазами Лийера пронеслись бурые облака невесомой радиоактивной взвеси, покрывающие планету удушающим одеялом… Вспомнилась пятёрка вражеских истребителей, вынырнувших невесть откуда, и прочно засевших на хвосте у обрёчённого шаттла. Вспомнилось, как старший лейтенант Лакзар, до хруста сжав челюсти, направил челнок в загаженную атмосферу, как трескались стёкла, не выдерживая гиперзвукового напора кажущихся невесомыми микрочастиц. А потом… «А-атставить!» — гаркнул Шорл на самого себя. Вспоминать про свои Расалайские приключения он любил меньше всего. Не без усилия, капитан отогнал наваждение, и вернулся к управлению кораблём.
