— Есть!
— Штурвал! — Шорл обернулся на сто восемьдесят — Увеличить расстояние до целей до двенадцати тысяч километров! Соединению оттеснить противника как можно дальше от станции!
— Есть!
— Разведгруппе в полном составе оставаться на станции до особого распоряжения! — капитан опять поменял позу, глядя теперь на связиста. Тот кивнул, и склонился над своей консолью.
— Десять кораблей Идгу вышли из подпространства! Вектор 44–34, расстояние сто-сто десять тысяч километров. Два авианосца, шесть эсминцев, и два неопознанных крупных корабля. Габариты неопознанных: шестьсот тридцать метров в длину, сто двадцать в поперечнике. Все корабли успешно стабилизировались, и разворачиваются в нашем направлении!
— Установки шесть и семь будут готовы к стрельбе через тридцать секунд!
— Чайку, пожалуйста. — бросил Лийер вестовому, сохраняя беспрестрастнейшее лицо, и делая вид, что вокруг не происходит ничего интересного.
Шорл давно заприметил — чем больше волнуешься, тем сильнее желание показать всем окружающим своё каменное спокойствие. А волновался он сильно… «Медузы», они же «палачи планет», были самым страшным оружием, которое только находилось в его расположении. Эти двадцатиметровые дуры имели собственный дуговой двигатель, собственный сенсорный массив, и даже слабенький генератор щита — практически бессильного против твердотельных снарядов, но напрочь снимавшего проблему зенитных лазеров. Принятые на вооружение два месяца тому, торпеды не использовались в бою ни разу, но их ТТХ заставляли трепетать, даже будучи написанными на рваном клочке бумаги… Каждая «Медуза» — боезапас авианосца ограничивался десятью — несла в себе двенадцать шестисотмегатонных хирстановых боеголовок, чего было достаточно чтобы, например, полностью выжечь поверхность небольшой планеты.
К слову говоря, это оружие было вообще единственным, использующим хирстан в качестве боевого тела «по умолчанию» — остальные боеприпасы авианосца заправлялись либо обычной парахииловой взрывчаткой, либо несли заурициевые заряды, самые мощные из которых толкались у пятидесятимегатонной отметки. Причина понятна: даже для изничтожения самых «толстокожих» кораблей, десятка-другого мегатонн хватало за глаза и зауши, а поскольку именно борьба с вражеским флотом вписывалась в первоочередные задачи авианесущего крейсера, то мощность Hn-боеголовок представлялась неоправданно избыточной, а сами боеголовки — неоправданно дорогими. А сколько стоила сама торпеда, со всеми её агрегатами и устройствами? Да один только дуговой двигатель обойдётся в три раза дороже, чем незабвенный «Мартис»!
