Звонко, не больно щёлкаю бабку по её костистому холодному, неживому носику. Разворачиваю за сухонькие невесомые плечи и придаю лёгкий импульс коленкой под тощий зад. Мы с бабкой любим друг друга.
Её пенсии нам на двоих вполне хватает. Я не привередлив в еде и одежде. Доширак, быстрорастворимый суп в пакетиках, эрзац кофе. Бабкины пироги с капустой.
Серые брюки и любимую тёмную рубашку с мелкими белыми пуговичками стираю сам раз в неделю. Рубашку отглаживаю до твёрдости доски и застёгиваюсь до горла.
…Я прислоняю велик к остановке или к забору. Не снимая наушников, пританцовываю под «Chord feat Undina». Натягиваю яркие цыплячьи перчатки и обильно смачиваю приклеенные бумажки с объявлениями, прыская аэрозолем.
Объявлений много: вся некогда голубая стена (кстати, почему у нас любят красить всё в голубой цвет?) облеплена ими. Чего тут только нет. Пицца и суши круглосуточно, муж на час, химчистка ковров, наращивание ресниц, тамада на свадьбу, котята в добрые руки, груминг… Нужно посмотреть в Википедии, что за груминг такой…
Пока закончу, первые листки уже отмокли и мягко, как шкурка, одним взмахом оползают под скребком. Сметаю щёткой грязные мокрые кучки в совок и отправляю в урну.
Остаются бугорки высохшего клея – или пластилина, или оконной замазки, или жвачки, или садового вара, или ещё чего-нибудь липучего – фантазия граждан неисчерпаема. Бугорки приходится поддевать ножом. Не поддаются – скоблю ножом. Со скотчем, которым крепят объявления – легче, но остаются следы, похожие на засохшую слюну.
Для них у меня имеется флакон с китайским зельем. Мой вербовщик – он же дворников начальник и метёлок бригадир – Викентьич таинственно сказал, что это средство не сертифицировано. Даже формула его неизвестна. Но удаляет трудно выводимые пятна – зверь! По виду прозрачная вода: ни цвета, ни запаха. Викентьич предупредил, чтобы я при работе берёг глаза и руки. И держал язык за зубами, особо не распространялся.
Ну, вот и ладушки! Я отхожу, по-петушиному склоняя голову, любуюсь на чистенькую отмытую стенку. Фоткаю её с мобильника в трёх ракурсах. Это отчёт о проделанной работе, который я предъявлю Викентьичу. Отбиваю степ под «Luis bert man».
Потом открываю второй отдел коробки. Деловито вынимаю стопу объявлений, обмакиваю кисточку в клей. И… принимаюсь их клеить на стену, которую только что отчищал.
Месяц назад, когда я только приступил к работе, сзади притормозил чёрный, тягуче-блестящий, как капля смолы, джип. Ничего такая капля, величиной с автобус. Неужели хозяева чёрных джипов не понимают, что их авто похожи на гробы на колёсиках? Или на катафалки? Медленно раздвинулись бархатные траурные шторочки… То есть плавно опустилось густо тонированное стекло.
