— Вам придется подождать. Через полчаса освободится хирург, и мы решим. — Сообщил доктор, выходя из палаты. — Сейчас подойдет санитарка, и она Вас подготовит.
Больной позвал меня через минуту: — Оля?
— Что? — я спросила тихо, вошла и прикрыла двери.
— Зачем санитарка?
— Наверняка она выполнит предоперационную подготовку.
— Но они еще не поняли, что это. Консилиум будут проводить.
— Он склоняется к двум вариантам, но оба связаны с хирургическим вмешательством.
— Ладно, явятся, разберемся. — Он посмотрел на потолок, потом опять на меня. — А медсестра зачем?
— Брить будет и мыть.
— Что… брить?
По счастью отвечать, что именно мне не пришлось, постучав, в палату вошла молоденькая девушка в форме санитарки.
— Добрый вечер.
— Добрый… — ответил стушевавшийся парень, и я поспешила удалиться, чтобы не смущать его еще больше.
Через полчаса к нему заглянул доктор, который его смотрел, и хирург, затем вошел еще один хирург. А под конец из консилиума я сидела в приемной белее снега, потому что Сережа взвыл, как раненный лев. Не прошло и пяти минут, младшего укатили в неизвестное направление.
— А…, но куда его?
Сверху раздался знакомый голос: — На операцию.
Вопрос ведущей вырвал меня из воспоминаний: — Алексей, это были Вы?
— Да. Проезжал мимо. — Он с улыбкой покосился в мою сторону.
— Ольга, так вы пренебрегли условиями выдвинутыми больным?
— Нет. Это больной нарушил все договоренности. — Я прижалась к мужу. — Иначе, с чего вдруг проезжающему мимо Алексею захотелось бы войти внутрь.
— На моем месте, приехал бы каждый, услышав от брата, что врачи подкидывают монетку, решая, что же у него диагностировать: то ли аппендицит, то ли внематочную беременность.
Я нервно хохотнула и потупилась, потому что следующие его слова были не в меру приятные.
— А еще он сказал, что в коридорах бродит перепуганное привидение с тоном кожи в цвет стен. Он замучался, развлекать его анекдотами… шутки кончились, и привидение нужно срочно забрать домой.
— Я не бродила зеленой.
— Да. — Он погладил меня по спине, и, подмигнув Еве, тихо заметил. — Она сидела зеленая и пыталась пустить корни. А затем попыталась приобщить к этому и меня.
— Вы тоже испугались?
— Я не хотела уезжать, пока операция не завершится. — Ответила, опередив колкую шутку супруга. — Чувствовала свою вину за содеянное, все-таки суп был мой. Если быть честной, то свою причастность к происшествию я испытывала первые пять минут.
— А разве я тебя не отвлек? — Спрашивая, он незаметно коснулся губами моего виска.
