Алек судорожно вздохнул: — Я начинаю понимать, что имел в виду отец, нахваливая твои руки.
— Он меня хвалил?
— Да.
Я с улыбкой так и замерла над ним: — Правда?
— Правда. Не останавливайся.
Дальше я, надавив на точки надбровных дуг, носа и губ, мягко помассировала щеки и нос, а затем скользящими движениями разгладила мимические складки и подбородок. Он улыбался, когда я начала точкование, то есть отпечатывать невидимый текст на всей поверхности лица. И замер стоило лишь коснуться ушных раковин.
— Ммм…
— Нравится?
— Очень. — Выдохнул он.
Несколько раз, мягко скользя сверху вниз по ушной раковине, круговыми движениями помассировала хрящ, а затем и мочку. Через две минуты прочистив горло, Алек прервал тишину, в которой я знаю, он наслаждался каждым прикосновением. Ну, может быть, всеми кроме массирования носа. Этот прием вызвал на его лице возникновение складок на лбу. Может быть, нос у него был сломан, потому что реагирует как моя бывшая соседка по комнате в общаге. У нее нос был сломан дважды, и она всегда боялась, что я своими действиями скривлю ей перегородку.
— Кхм… Кажется, я начал понимать откуда такая благодать. — Произнес он в рифму.
— Откуда?
— Я вспомнил свои обязательства по одному маленькому рассказу.
Мои руки замерли, остановившись на его шее:
— Вообще-то…, я просто хотела, то есть…
— То есть рассказывать уже не нужно, откуда взялось выражение «молчите рефери»?
— Нужно!
Еще чуть-чуть возмутившись вслух, я попросила его оседлать стул и сложить руки на спинке.
— Зачем? — спросил Алек, послушно пересаживаясь.
— Пытать буду… — он с притворным ужасом покосился в мою сторону. — То есть сейчас оплачу рассказ. — Улыбнулась, разминая кисти рук.
— Давай другой способ оплаты найдем? — чуть изменившимся голосом предложил он. — К тому же ты устала…
— Первое: Я забыла, когда в последний раз делала массаж лица и головы, второе: раз уж ты чувствуешь себя должным, то с тебя второй рассказ. А теперь, не тратя ни мгновения, рассказывай.
Запустила ручки в его локоны и с удовольствием отметила, что он чуть ли не мурчит. Да, так я рассказа не дождусь… а ведь я только недавно узнала, что они между собой отца зовут — Ваша честь рефери. Как сказал Сергей, пришло это из далекого детства, еще, когда их мама была жива. И с тех пор во всех их братских спорах Богдан Петрович занимает место третейского судьи. Завершив прием пиление, медленными движениями пригладила локоны.
— Итак, Алек, выражение: «Молчите рефери!» уходит своими корнями в глубокое прошлое?
