В другой ситуации я бы уже извелась, потопталась на месте, переступила с ноги на ногу, начала вертеть головой, сцеплять пальцы, водить плечами, как-то еще отвлекать тело от точечных иголочек и колючих разрядов, не болезненных, в чем-то щекотных и тягуче приятных. А двигаться было нельзя, оттого проблема ощущалась острей. Проблема именно неподвижности, мне очень хотелось отступить на несколько шагов, тряхнуть головой, проясняя мысли, и накинуть сверху что-нибудь плотное и длинное, желательно до самых пят, а можно было лишь вздохнуть, закрыть глаза и «терпеть» дальше. Назойливые мурашки появлялись то на руке, то бежали по ногам или вдоль позвоночника, а теплое мужское дыхание опаляло обнаженное кожу.
Когда он уже закончит? Хотелось развернуться и задать этот вопрос, но я не посмела, потому что Кериас, очертив бедра, перешел к ногам, коснулся ягодиц. Звенья выплетались, покрывая невидимым рисунком тело, а я кусала губы, но молчала, дознаватель тоже молчал: ни приказов, ни шуточек, ни намеков, тихое быстрое дыхание и равномерные прикосновения.
Момент, когда он выпрямился и отстранился, ускользнул от внимания, хотя именно его я и ждала, зато быстрый, резкий и чересчур громкий хлопок в ладоши заставил вздрогнуть и вновь скрестить на груди руки. По широкому магическому браслету поползли красные змеи, отблески выхватили из мрака лицо дознавателя, сосредоточенное, с прищуренными глазами и твердой линией сжатых губ.
Хлопок запустил какой-то процесс, а потом я увидела замерцавшие звенья. Мое тело засветилось мягким голубоватым светом, каждая черточка, каждая деталь и изгиб отчетливо проступили в темноте. Волосы немного прикрывали наготу, как и скрещенные на груди руки, но это не остудило охватившего меня жара смущения. И я еще переживала это острое чувство, когда мягкая тьма снова опустилась легким покрывалом, кожа перестала светиться, а Кериас произнес:
- Все. Теперь любая метка сползет с тебя, точно краска, смытая водой.
- Даже ваша? - не удержалась я, а вопрос прозвучал язвительно. Может потому, что все еще стояла голая, пыталась разглядеть под ногами упавшую ночную рубашку и никак не могла найти.
- Некуда ставить, - удостоил коротким ответом Зверь, проигнорировав издевку.
И когда я уже надумала удивиться отсутствию сарказма, добавил:
- Кроме одного места.
Вот тут уж мое любопытство запылало ярким пламенем.
- Какого? - уточнила осторожно.
- Такого.
- А подробней?
- Потом, Мышка, я устал. Ты меня не поцелуешь?
