Я откровенно не понимала ажиотаж и радость Лизи, но каким-то не мысленным образом фея уговорила меня пойти вместе с ней.
Подперев плечом косяк, я закатываю глаза и смотрю на плакат, висящий на стене. На нём изображается команда типичных качков и богатеньких снобов, держащих надпись «Вечеринка - крисби».
И почему все так их обожают?
В столовой было темновато и пусто. Магические светильники работали не в полную силу, поэтому в помещении был лёгкий полумрак. Я пропустила обед. Проще было бы дождаться ужина, чем выпрашивать что-то у раздатчицы, но желудок громко протестовал, напоминая о себе. Вяло поела суп и, кажется, что-то мясное. Мне было даже трудно держать вилку. Остатки энергии ушли на то, чтобы поставить поднос, доплестись до комнаты и завалиться спать. В моём распоряжении был целый час, прежде чем мне придётся разгребать накопившееся домашнее задание и сортировку бумаг лорда Бриаза. Глаза закрылись, как только я дотронулась до подушки...
Блаженное состояние сна прервал звон будильника. То жалкое время, что я поспала, не убрало усталости. Пришлось вытаскивать из одеяла руку и отключать пищащее адское устройство. Лишь после того, как я накачала себя нехилой порцией кофе, принялась за дело.
Мы с Лизи решили провести вечер на диване, прежде чем пойдём на вечеринку. Я выдохлась утром на тренировке, а днём - сортируя документы лорда Бриаза, Лизи - устала от практики по менталистике. Я ей сочувствовала: копаться в голове у чужого человека с его тараканами не самое приятное занятие, на мой взгляд. На диван мы завалились с клубничными пирожными и какао, предварительно купив их в столовой. Никаких разговоров об учебе. Никакой официальной одежды. И уж точно никакого Асакуро. Хоть мы с Лизи и виделись каждый день, но из-за моей загруженности разговаривали крайне редко.
Я не могла дождаться заслуженного отдыха. «Защита и нападение» сказывалась на ногах, руках и пояснице. Добавить к этому постоянные переживания, и я постепенно превращалась в труп. Прошло примерно три недели с нашего знакомства с директором - а я уже утратила здоровый цвет лица и сильно похудела, хотя и придерживалась «пирожнотерапии».
Документы назойливо лежали на столике возле дивана, напоминая о невыполненной работе, и я незамедлительно отнесла их в самое холодное и дальнее место, какое-либо могла найти. Мне пришлось сходить в лазарет и попросить капли, потому что глаза были сухими и болели. Я проверила только половину и держалась вся в нервном напряжении, молясь, чтобы Асакуро не потребовал бумаги. Ну что я ему отвечу в своё оправдание, если он начнёт свою пытку глазами?
