- В другой жизни, - не удержалась я от язвительного замечания.
В тишине кабинета отчётливо прозвучал тяжёлый звук пощёчины.
***
Сначала я не поверила, что отец ударил меня. Прикладываю руку к горящей щеке. Та саднит болью и ноет, кажется, будет синяк.
- Ты будешь делать то, что я тебе скажу. - Каждое произнесённое им слово больнее пощёчины. - Ступай в свою комнату, и попытайся за два дня сделать из жалкого зрелища, которое я сейчас наблюдаю, пристойную девушку рода Тарин.
Неприятный озноб прокатывается по коже.
- Ну-ну, Ринальдина, - мерзко протягивает мама, подходя к отцу. - Неблагодарная девчонка, все девушки мечтают о браке, скоро ты уедешь от нас, и твоя мечта исполнится.
- Уеду? - шепчу я, сгорбившись.
Матушка делает удивлённый жест, прикладывая руку к груди.
- А ты что думала? Конечно, уедешь! Почтенный мистер Грассо живёт в Минсгаузине, в восьмистах милях отсюда. Советую сегодня же начинать собирать чемоданы. Хотя, полагаю, они тебе не понадобятся. Мистер Грассо любит своих... игрушек, и если ты будешь вести себя хорошо, то ни в чём не будешь нуждаться.
Последние слова я практически не слышу. Подхватив юбки, бросаюсь прочь. Слезы безжалостным потоком текут по лицу. Тело содрогается в беззвучных рыданиях. О Тьма, как же больно! Какая мать будет говорить такие вещи? Рина, если у тебя есть хоть капля уважения к себе, прекрати строить нелепые надежды на прекрасное будущее. Ничего не изменится!
Тогда я со всем ужасом поняла, насколько холодны и безразличны были родители по отношению ко мне...
И как я не осознала этого раньше? Почему закрывала глаза и была предана, словно дворовый щенок?
Ноги заплетаются, в итоге в какой-то момент я падаю возле лестницы и сжимаюсь в клубок... Воздух закончился? Вздох шумный и тяжелый, а легкие и сердце будто сжимаются тисками. Меня лишили прошлого, будущего, настоящего и всего, что до вчерашней ночи меня составляло. Я задыхаюсь. Прислоняю голову к холодным перилам и прикрываю веки. Кулаки стучат по мраморному полу, словно в спасительную дверь. Во рту ощущается солоноватый вкус крови, наверное, слишком сильно кусала губы... Перед глазами всё плывёт. Делая ещё один судорожный вздох, яростно вытираю слёзы и плетусь к себе, держась за стены.
Сил хватает лишь на то, чтобы закрыться за все щеколды и лечь в кровать.
Два дня я не выхожу из комнаты. Пустота сжигает изнутри. После ночной истерики, следов слёз практически не осталось, лишь мокрая подушка является напоминанием. Слезы высохли, словно что-то в душе щёлкнуло, превратив меня в бездушное создание. Лем ломится ко мне, громко стуча в двери и что-то говоря, но я лишь лежу в постели, бездумно смотря в окно и завидуя птицам, что были свободны. На второй день я нахожу силы, чтобы дойти до туалетного столика и отпить немного воды, затем вновь проваливаюсь в беспамятство. Как ни странно, но мне вовсе не снятся кошмары.
