Он поднес чашку к губам и застыл, почувствовав легкое щекотание в области паха. Алексей напряг все мышцы и чуть не сломал тонкий фарфор в своих пальцах.
— Наталья Петровна, — еле выдавил из себя Копылов. — Вы говорили, что вспомнили что-то необычное о вашем муже.
— О муже? — Женщина посмотрела на Алексея таким взглядом, словно он отобрал у нее сладкую конфетку и заставляет есть противную кашу. — Да, о нем… — Наталья Петровна задумалась и вспомнила, что же хотела сказать. — Вы знаете, мне кажется, что ему угрожали.
— Как именно? — встрепенулся Копылов.
— Очень просто, по телефону. — Она плеснула в бокал еще виски. — Однажды он куда-то собирался и, как обычно, очень спешил. Стоит, значит, перед зеркалом, завязывает галстук. Вы знаете, Алексей, у него их несколько сотен. — Наталья Петровна отхлебнула виски, поморщилась и продолжила: — Галстук для него что-то вроде фетиша, этакий фаллический символ. — Дамочка усмехнулась. — Так вот. Зазвонил телефон, а руки-то заняты. Он попросил Аделю нажать на громкую связь. А я сидела вот здесь. — Она показала на кресло, в котором расположился Алексей. — А там такой голос, жуткий, дребезжащий, одним словом, противный, говорит: «Я знаю, что ты сделал, и превращу твою жизнь в ад, если ты…»
Алексей заметил, что у Натальи Петровны начал слегка заплетаться язык.
— Если что? — спросил он.
— Не знаю, — ответила она. — Может, муж сбросил вызов или просто выключил громкую связь.
— А когда это было?
— Сейчас вспомню. — Наталья Петровна допила остатки виски и налила еще. — С месяц назад. Где-то так.
«Да тетку-то совсем развозит, — подумал Копылов. — Нужно ускориться».
— Это было один раз? — спросил он.
— Без понятия. Я слышала один, а сколько раз такое случалось — не знаю.
— А еще какие странности были?
— В массажный салон стал чаще ходить.
— Это странность?
— А разве нет? — сказала Наталья Петровна и хлебнула виски. — Раньше он посещал салон два раза в неделю, а с недавнего времени — почти каждый день. Говорил, что только там выспаться может. Он даже на годину своей матери не пошел. Я как дура с его родней по кладбищу таскаюсь, а он в этом заведении отсыпается. В названии лотос упомянут. Белый, серый или еще какой-то. Цвет я не помню.
— Да, вы говорили, что он плохо спал.
— Даже хуже, чем просто плохо. Я вам вчера об этом не сказала. Он мучился кошмарами.
— Вот как!
— Да представьте себе. Муж сам мне про это неоднократно рассказывал, так и говорил: «Каждую ночь просыпаюсь в холодном поту».
