- Я могу отвести взгляд любому, - произнёс я, вновь появляясь перед ней. - Более того - я могу отвести взгляд толпе. Огромной толпе. Так что будь уверена - убежать я всегда смогу.
- Невероятно... - пробормотала она. - Но...Как? Невидимость?!
- Не совсем, - пожал я плечами. - Впрочем, пусть будет невидимость. Для обывателя это именно так.
- Но... - заклинило её. - Но... Ты ведь можешь...
- Много чего, да, но есть и ограничение. Я не могу отвести взгляд камерам и тем, кто смотрит на меня через камеру.
- Это... - начало её отпускать. - Это серьёзное ограничение.
- Не спорю, - кивнул я. - И если бы на меня эта способность свалилась с неба, вдруг и неожиданно, то я мог бы и опростоволоситься. Но я с этим не один год живу и, уж будь уверена, могу пользоваться отводом глаз грамотно.
- И так могут все Патриархи? - спросила она.
- В теории. На практике же они просто не развиваются до подобного уровня.
- Почему? - задала она очень грамотный вопрос. Похоже, совсем отошла от шока.
- Потому что Патриархи развиваются в бою. В бою мы рождаемся, в бою развиваемся и так же уходим, - ой, кажется, заговариваюсь. - Короче, обычные Патриархи сидят на попе ровно, а даже если бы и хотели стать сильнее, то кто ж им даст собой рисковать?
- А ты, значит, успел повоевать всласть... - произнесла она медленно.
- Жизнь без родителей, великие цели, огромные запросы, - развёл я руками, ухмыльнувшись.
- И это, получается, за семь лет?
- Я талантливый мальчик, - продолжал я улыбаться.
- Получается, твоя жизнь переполнена битвами, - прикрыла она глаза.
- Не стоит меня жалеть, Атарашики-сан, - произнёс я мягко. - Меня это не напрягает, правда. Жалеть надо тех, кому было плохо. В той или иной степени. Для меня же это норма.
- Боги... - пробормотала она.
- Хорош, старая, в самом деле! Еще лет двести назад, да даже сто пятьдесят, такое было повсеместно, и ничего, жили же как-то. Страну вон подняли на мировой уровень. А что во Вторую мировую творилось - вообще словами сложно передать.
- Но сейчас-то не война! - рявкнула она.
- И слава богам. Вам, женщинам, такое противопоказано, но я-то мужчина.
- Ох... - вздохнула она, покачав головой.
- Такова жизнь, что уж там. Мы - смерть, вы, женщины - жизнь. Мы убиваем и умираем, вы рожаете и воспитываете. Так было всегда, и что-то мне подсказывает, так будет и впредь.
Помолчали.
- Извини, - произнесла она. - Извини за мою жалость. Ты прав, у каждого своя судьба.
- Да что уж там, - приподнял я ладонь, вроде как махнул ею. - Это мне вас жалеть надо. У нас-то, у мужиков, всё просто, а вам остаётся сидеть, ждать и надеяться.
