Таня вернулась в машину, села на водительское место, посмотрела на Вадика. Приложить ухо к груди мальчика она не решилась – боялась не услышать то, что, по идее, должна была. Обезображенное синяком лицо, перемазанная в крови толстовка, уродливая ссадина на виске. Всего несколько дней назад этот мальчишка умно и легко рассказывал у доски о Великом переселении народов. Таня отвернулась, опустила подбородок на сцепленные пальцы, глядя прямо перед собой, сосредоточившись на времени, что огромным монотонным потоком текло сквозь нее, низвергаясь в бездну. Где-то на дне вяло шевельнулась мысль, что нужно достать и включить мобильник для отсчета тех самых десяти минут, но Таня проигнорировала ее. Вряд ли это имело значение. Она поняла, что проваливается куда-то – то ли в сон, то ли в смерть. Оттуда поднималось безразличие, опутывало ее скользкими щупальцами, сдавливало череп, прижимало к сиденью. Она слышала чьи-то голоса, растворенные в почти незаметном шуме ветра. Безжизненные, ядовитые голоса, похожие на шелест падающих листьев. Они говорили о неудавшейся жизни, о несбывшихся мечтах, о разрушающихся башнях надежд. Голоса знали многое и были правы.
Шумит за окном ветер. Таня в своем классе, сидит за партой, среди других учеников. Дети ей незнакомы, но отчего-то кажутся друзьями. На доске большая, аккуратная надпись мелом: «ТЕМА СОЧИНЕНИЯ – ЧЕРТОВЫ ПАЛЬЦЫ». За учительским столом – худощавый, интеллигентного вида мужчина. Таня не сразу, но узнает его. Изящная бородка, тонкий нос, маленькие очки, свитер с высоким горлом. Клим Грачев в свои лучшие годы, еще никем не гонимый, еще не успевший навлечь вечное проклятие на себя и своих братьев. Сложив пальцы домиком, учитель говорит:
– Итак, я прочитал все ваши работы, многие мне понравились. Но, надо признать, кое-кто меня разочаровал, с них и начнем, пожалуй. Танюша, будь добра, выйди к доске.
– Я? – спрашивает Таня удивленно.
– Да-да. Давай не задерживай класс, иди сюда.
Таня встает, медленно идет между рядами парт. Никто не смотрит в ее сторону, дети перешептываются между собой. Ей почему-то кажется, что все закончится просто подзатыльником. Учитель даст по башке, отправит назад на «камчатку», и больше ничего страшного. Нет, постойте… это же…
– Итак, Танечка, прочти всем свое сочинение, – говорит учитель, протягивая ей двойной листок в линейку, вырванный из школьной тетради. На первой странице написаны ее имя, фамилия и класс – шестой «В». Все сильнее мучимая неправильностью происходящего, Таня разворачивает листок, пытается прочесть текст, но у нее не получается: мелкие, разборчивые буквы не знакомы, это не буквы даже, а какие-то странные символы, вроде самодельных иероглифов.
