— Да.
— От этого она еще более ценна для меня. — Мириам старалась говорить искренне, но поняла, что ее слова звучат покровительственно. — Честное слово! — добавила она.
— Если не сейчас, то потом так и будет, — странным тоном произнесла Хелен.
Мириам посмотрела на Норму и Джин. Обе поджали губы, словно пытаясь сдержать смех.
— Извините, что мне нужно уходить так скоро, но…
— Что вы, что вы… Я понимаю… «Сильнее, чем ты думаешь», — подумала Мириам. — Вам нужно идти. Мы увидимся позже. Когда я освоюсь здесь, то вы с Полом обязательно должны прийти к нам на ужин.
Хелен улыбнулась, словно Мириам говорила о чем-то невозможном, поблагодарила и направилась к двери.
— Еще раз спасибо, — повторила Мириам.
Пока Хелен не вышла, никто не произнес ни слова.
А потом Норма и Джин расхохотались до слез. Мириам с улыбкой покачала головой.
— И что мне с этим делать?
— Повесь ее в шкафу в коридоре.
— Или на входной двери, — предложила Джин. — Она будет отпугивать грабителей и коммивояжеров.
— Мне так жаль ее. Ей плохо. А эта картина… — Мириам снова подняла ее. — Это настоящий кошмар!
— В ней есть посыл, — насмешливо повторила Норма, и они с Джин снова рассмеялись.
— Она говорит: «ррррры!!!» — воскликнула Джин, рыча и падая на колени. Норма и Мириам засмеялись.
— До прихода Кевина поставлю ее в угол. Когда он ее увидит, то сразу поймет, почему я ее не повесила.
— Ты просто прелесть, — заметила Норма. — Ты так хорошо с ней справилась.
— Она едет к психотерапевту, полагаю?
— Да. Бедному Полу нелегко. Мне его жаль. Мы все стараемся ему помочь, правда, Джин?
— После смерти Глории мы звонили Хелен и приглашали ее с собой в разные места, но она заперлась в квартире и хандрила. В конце концов мистер Милтон велел Полу что-то сделать. Она сейчас-то тебе странной показалась, а тогда вообще было что-то страшное. Однажды она пришла ко мне и закатила истерику, кричала, что мы все должны уехать, что нам грозит страшная опасность… Словно этот дом довел Глорию до смерти, а Ричарда — до самоубийства. Я не могла понять, что она бормочет, и позвонила Дейву. Он связался с Полом, и Пол забрал ее домой.
— Они вызвали врача, и тот прописал ей успокоительное. Она постоянно в таком состоянии…
— Наверное, они были очень близки с Глорией Джеффи, — предположила Мириам.
— Не ближе, чем все мы, — резко ответила Джин. В ее голосе слышалась обида.
— Я лишь подумала…
— Просто она… такая чувствительная, — объяснила Норма, прижимая правую руку ко лбу. — Она же художница, а у художников такие тонкие души. — Копируя голос педантичного университетского профессора, она произнесла: — Она видит трагическую иронию, которая присутствует во всем сущем.
