Он открыл третью папку и принялся изучать историю болезни Максины Ротберг. И тут его ждал приятный сюрприз. Личный врач Максины, доктор Катлер, мог стать очень полезным свидетелем защиты. Он научил Максину Ротберг делать себе инъекции и определять дозы инсулина — и вполне мог заявить об этом в суде. Кроме того, его отношения с Беверли Морган оставляли желать лучшего, он даже предлагал ее сменить. Конечно, сначала нужно понять, какую линию поведения выберет обвинение, но вся изученная информация подкрепляла его уверенность.
В дверь постучали. Кевин оторвался от бумаг. В кабинет заглянул Пол Сколфилд.
— Как дела?
— Отлично, отлично! Входите.
— Не хочу вас отрывать. Я знаю, что вам поручено серьезное дело.
— Серьезное — не то слово! Дело Ротберга! — Пол улыбнулся и сел, но Кевин заметил, что он не очень удивился. — Об этом деле всю неделю практически каждый день писали газеты, — пояснил он.
Пол кивнул:
— Мистер Милтон всегда так поступает. Если он в ком-то уверен…
Кевин покосился на открытую дверь, наклонился вперед и тихо сказал:
— Рискую показаться неблагодарным или ложно скромным, Пол, но я не понимаю, почему он так уверен во мне. Он почти меня не знает, а моя работа до этого момента…
— Могу сказать вам лишь одно: до сих пор он никогда не ошибался ни в одном человеке — ни в коллегах, ни в клиентах, ни в свидетелях. Впрочем, я заглянул сказать, что если вам нужна моя помощь…
— Но у вас же есть собственные дела…
— Это совершенно нормально. Мы все находим время друг для друга. У каждого из нас есть свои дела, но мы всегда работаем командой. Мистер Милтон сравнивает нас со щупальцами осьминога. И он прав — питая фирму, мы питаемся сами. Так что… А с квартирой все в порядке?
— Превосходно. Кстати, по пути сюда я встретил вашу жену.
— Да?
— Очень красивая женщина.
— Да, она такая. Мы познакомились на Вашингтон-сквер. Я влюбился в нее с первого взгляда.
— Ее окружает аура такого покоя…
— Да уж. — Пол улыбнулся. — Помню, каким нервным я был до нашей свадьбы. Все становилось для меня трагедией. Было ощущение, что я нес на своих плечах всю тяжесть мира. Но стоило мне прийти домой, и все оставалось за порогом.
Кевин пристально посмотрел на Сколфилда. Он был рад встретить человека, который любил свою жену так же сильно и преданно, как он сам любил Мириам.
— Она несла картину — написала ее специально для нас.
— Правда? Интересно, что за картина. Я не видел ничего нового. — Слова Кевина явно встревожили Пола. Он умолк, а потом уставился в пол.
