подумал он. —
Они осуждают меня за то, что я хочу быстро и кардинально изменить свою жизнь к лучшему!» Он был уверен, что они считают его неблагодарным.
«Им хотелось бы, чтобы я ползал и умолял, — думал он. —
То-то они удивятся, прочитав обо мне в «Нью-Йорк таймс», когда начнется дело Ротберга».Оказавшись в машине, Кевин ощутил облегчение и радость. Но Мэри Экерт оказалась не столь стойкой, как две другие секретарши. Она все же подошла к нему проститься.
— Мы очень расстроены и огорчены тем, что все сложилось именно так, мистер Тейлор, — сказала она.
— Надеюсь, вы еще порадуетесь за меня, Мэри. Вы знаете, я не пропаду.
Он захлопнул дверцу. Мэри стояла возле машины, сложив руки и глядя на нее. Он опустил окно.
— Как бы то ни было, спасибо вам за все. Вы всегда были очень эффективным и компетентным секретарем, Мэри. Я высоко ценю вас.
Ему не удалось избавиться от снисходительного тона — уж очень естественно он прозвучал сейчас. Мэри без улыбки кивнула. Машина тронулась, и Мэри направилась к офису. Неожиданно она обернулась, словно что-то вспомнив.
— Я не должна была говорить вам… Но он был так груб по телефону…
— Кто?
— Гордон Стэнли, отец Барбары Стэнли.
— Да? И что он сказал? Впрочем, теперь это неважно.
— Он сказал, что когда-нибудь вы поймете, что сделали, и возненавидите себя.
Кевин понимал, что Мэри разделяет те же чувства. Он просто покачал головой и уехал, а Мэри продолжала смотреть ему вслед.
Все это немного подпортило Кевину настроение. К счастью, на помощь пришел Джон Милтон. Он словно почувствовал, что происходит с Кевином. Мириам встречала его у дверей дома. На ее лице сияли те же радость и восторг, как и в тот момент, когда она впервые увидела нью-йоркскую квартиру.
— Кевин! Ты не представляешь! Как это трогательно!
— Что?
— Посмотри. — Мириам провела его в гостиную. — Это привезли через пять минут после твоего отъезда.
На столе в гостиной огромный букет — две дюжины кроваво-красных роз.
— Он прислал мне цветы! — воскликнула Мириам.
— Кто?
— Мистер Милтон, дурачок! — Она достала карточку и прочла: «Мириам в день начала прекрасной новой жизни. Добро пожаловать в семью. Джон Милтон».
— Надо же!
— О, Кевин, я никогда не думала, что могу быть так счастлива!
— Я тоже, — пробормотал он. — Я тоже.
Своевременный и продуманный подарок Джона Милтона, словно факел, пылающий во мраке, развеял последние сомнения Тейлоров по поводу расставания с Блисдейлом.
