А что такое Нина? Была она в некотором роде гаванью. У всех у нас есть такие гавани — старые приятельницы. Жизнь несла ее, как пробку в потоке. И, глядя на проносящиеся берега, она думала о себе, наверное, не более, чем пробка. Впрочем, у нее была оправдывающая ее безалаберность идея — идея несчастной любви, после которой она будто бы махнула на все рукой и пустилась во все тяжкие. А тот, первый, был вертолетчик, работал на ледовой разведке, на Ми-1 — гуляка, бабник, драчун — дрался с каким-то упоением, не соизмеряя своих сил с силами превосходящего численностью противника. Он летал слишком низко, говоря, что любит чувствовать скорость. Потому и исчез в океане. Нина убедила себя в том, что Росанов похож на того веселого, бессовестного разбойника.
Вот и больница.
Снег грязными валиками лежал на символическом низком заборчике вдоль тротуаров. В освещенном, зеленоватом, похожем на аквариум вестибюле больницы, среди лощеной зелени в горшках и кадках медленно двигались люди.
Он открыл дверь и шагнул в вестибюль больничного корпуса. Он шагал мимо фикусов и пальм, стараясь не видеть больных, которые словно осуждали его за красное с холода лицо, легкую походку и непонимание чужой боли.
Дверь палаты была стеклянной. Он постучался, вошел, стал искать глазами Юру. И вдруг один из больных, тощий и желтый, заулыбался.
— Не узнал?
Это был Юра. Вернее, то, что осталось от него. Он долго скалился, но его глаза были бессмысленны, как пуговицы.
— Ну вот еще! — обиделся Росанов. — Что значит не узнал? Ну ты, Юра, даешь!
Он укоризненно покрутил головой.
Потом взглянул на Юрины истонченные, ставшие безволосыми запястья и смутился.
— Кого видел? — спросил Юра.
— Ирженина. Он сейчас процветает. Бороздит просторы пятого океана. Сжимает в мозолистых руках штурвал. Чего тебе принести? Может, приемник?
— Ничего не надо. Как Нина? Чем сейчас занимается?
— А-а, позирует.
— Возьмешь мой винчестер.
— Как так «возьмешь»?
— Тебе перешлют.
— Кончай глупые шутки. Он тебе самому пригодится.
Юра ухмыльнулся:
— Вряд ли.
— Не болтай глупостей. Есть такая современная русская пословица: «Длинный язык — находка для шпиона».
И вдруг Юру прошиб пот от боли, он глотнул воздуха и овладел мускулами своего лица — Росанов почувствовал восхищение перед стойкостью друга. И подумал, что их пустой разговор ничего не значит по сравнению с болезнью.
Юра о чем-то задумался. Вряд ли о прошлой жизни.
— Хочу придумать способ не бояться смерти, — сказал он, силясь улыбаться иронически, — больной с соседней койки глянул на него с ненавистью, — я тут насмотрелся. Очень неохотно переселяются туда, где нет страданий…
