Ребята! — кричал майор дрожащим от волнения голосом. — Когда я услыхал ваше дружное приветствие, дух мой исполнился радости. Я всегда говорил, что солдат, который едва слышно бормочет — не солдат, а паразит. Он легко раскисает, вечно расхлябан, на него ни в чем нельзя положиться. Здесь среди вас таких нет. В вас есть то, чего родина требует от своих сынов. Я всегда говорил, что здоровый дух в здоровом теле — важнейшее свойство финского солдата. Вы здоровы телом и душой, а стало быть — достойны звания финского солдата. — Майору не хватило дыхания, и он сделал паузу. Отдышавшись немного, продолжал, теперь уже чуть тише, приберегая силы, чтобы довести речь до конца: — Ребята! Мы вместе с братьями по оружию нанесли не один сокрушительный удар нашему кровному врагу. Но враг еще не разбит окончательно. Время решительных боев и нашей победы уже близко. Тогда-то родине понадобитесь и вы. Вся страна смотрит на вас с верой и надеждой. В знак этого объявляю, что в воскресенье вы будете иметь честь принести воинскую присягу. И с того часа вы будете уже не рекрутами, и даже не простыми солдатами, а бесстрашными егерями — истребителями танков!
Последние слова майор прокричал точно в экстазе, после чего голос у него сорвался, и он прохрипел уже чуть слышно:
— Спокойной ночи, ребята!
В ответ ему гаркнули так дико, как будто небо рухнуло и разверзлась геенна огненная:
— Спокойной ночи, господин майор!
И в этом вопле была подлинная страсть и рвение, потому что присяги ждали, как истый верующий — воскресения. Присяга означала конец бессмысленного козыряния и муштры. Так они почему-то думали. После присяги им дадут увольнение. А главное, ты уже не рекрут, «салага безмозглая», а егерь — истребитель танков!
Радостное возбуждение овладело ими настолько, что они даже не пытались улизнуть из коридора, хотя и преподаватели находились здесь же. Кто-то разошелся:
— Эх, ребята, скоро мы вырвемся из чертовой псарни. Тогда я даже не плюну в эту сторону.
— Ты, слышь, не путай мясо с костью. Мы ведь еще не знаем, как и стрелять из противотанковых пушек.
— Долго ли научиться. Дернуть за шнур, и выстрелит. Но теперь, ребята, надо где-то раздобыть петлицы.
Младший сержант Пуллинен шнырял между группами рекрутов с видом сыщика, прижимая к груди два больших камня. Он заглядывал в казармы.
Наконец он крикнул:
— Рекрут Хейккиля, ко мне!
Названный не появлялся, да и все второе отделение стало потихоньку исчезать из виду. Младший сержант заорал так, что брызги изо рта полетели:
