За общими разговорами взрослые слегка забыли об Элен, перед которой и стоял этот аппетитный арбуз. А она, увлекшись неописуемым ощущением сладкой массы во рту, ела одну за другой арбузные дольки, пока, наконец, на блюде не осталось всего несколько кусков.
— Разве ты не заметила, что съела весь арбуз? — спросила миссис Митсвуд.
— А разве весь, бабушка? — наивно удивилась Элен. — Осталось еще два куска.
— Ай-ай, дочь, — начал журить Элен папа Симон. — Как же ты не подумала о других?
— Я, папа, задумалась и совсем не заметила, что столько съела, — ответила Элен.
— О чем же таком важном ты думала? — спросила мама Вэлла.
— Я думала о том, что арбузные семечки дерутся между собой, чтобы первыми попасть в арбуз и для этого становятся в косой строй. Вот, посмотрите, — прибавила Элен и взяв кусок арбуза, начала вилкой проводить видимые только ей одной дугообразные линии в красной мякоти. — А еще однажды мне целый день казалось, что с моих картин сейчас спрыгнут три собаки и побегут наперегонки.
— А что, на картинках были нарисованы собаки? — с интересом спросил капитан Бодибрук.
— Нет, почему собаки? — удивилась Элен. — Это были размытые пейзажи.
— Ну и воображение у тебя, дорогуша, — сказал, смеясь, мистер Митсвуд. — За него, так и быть, мы прощаем тебе съеденный арбуз.
— Тем более, — добавил капитан, — что мы попросим кока разрезать нам еще один такой же.
…После плотного ланча все высыпали на палубу, чтобы полюбоваться красотами побережья: на крутой берег с одной стороны палубы и на синее море в белых барашках воды — с другой. Красавица-яхта быстро неслась вперед, и волны бросали тысячи блестящих брызг в счастливые лица наших путешественников. Элен была в восторге.
…Несколько часов спустя, яхта подошла к небольшой пристани. Вместо пустынного берега виднелись какие-то здания и трубы заводов. В воде плавали окурки, жирные масляные пятна и обрывки бумаг.
Папа Симон и мсье Жиль стояли наготове со своими сумками, ожидая, когда матросы спустят на воду шлюпку. Элен и Вэлла не скрывали своего огорчения в связи с отъездом Симона. Элен даже пыталась поплакать, но плакать не хотелось. Просто было грустно.
— Ну, до свидания, мои милые девочки, — нежно говорил папа Симон, обнимая и целуя Элен и Вэллу. — Не скучайте и почаще пишите.
Попрощавшись с мистером и миссис Митсвуд, Симон потрепал за длинное ухо повизгивающую Глэдис, еще раз махнул всем рукой и спустился по шаткой лестнице в шлюпку, где его подхватил боцман. Матросы начали энергично грести веслами, и через несколько минут папа Симон и мсье Жиль уже бодро шагали по пирсу в сторону пакгауза…
