. Когда Павел проповедовал галатам о смерти на кресте, он вполне мог живописать ужасы этого события, показывая им изображение распятого Христа или даже встав возле реального креста и указывая на истерзанное тело человека, распятого властями в одной из местных деревень. Поэтому в своем послании он упрекает их: «О, несмысленные Галаты! Кто прельстил вас не покоряться истине, вас, у которых перед глазами предначертан был Иисус Христос, как бы у вас распятый?»
{249}Современному читателю резкий тон Павла в этом послании кажется грубым и оскорбительным. Однако в I в. даже необразованные слушатели сочли бы, что это в порядке вещей. Перед нами литературная форма, для которой обычны преувеличения, насмешки и даже оскорбления. Нападая в своей диатрибе на иудейский Закон, Павел не объявляет иудаизм ложной религией и не опирается на собственный опыт. Как мы уже видели, в свою бытность фарисеем Павел не испытывал проблем с соблюдением Торы: более того, полагал, что достиг больших успехов на данном поприще. Его письма не содержат правила на все случаи жизни, а адресованы конкретным проблемам в конкретных общинах. И уж, конечно, не содержат они установлений для будущих поколений христиан, поскольку Павел ожидал, что еще застанет Второе пришествие Христа. В послании он касается именно той ситуации, в которой оказались галаты, и говорит о том, что лучше всего для них, а не для человечества в целом. Точно так же не пытается он в этом послании и очернить иудеев. Он просто спорит с иудейскими оппонентами, которые, по его мнению, не радеют об интересах галатов.
Начинает он, как мы уже сказали, с автобиографических ноток: рассказывает о дамасском откровении, отношениях с Петром и Иаковом, встрече в Иерусалиме и печальном размежевании в Антиохии. Он пытается объяснить галатам: случившееся неудивительно, поскольку он сталкивался с этой проблемой дважды – когда «лжебратья» вмешивались в его переговоры со «столпами» и когда посланники Иакова пришли в Антиохию. Он подчеркивает, что на встрече в Иерусалиме Иаков и Петр одобрили решение не навязывать язычникам Тору, потому что истинность веры Тита убедила их в том, что язычникам могут быть «отпущены грехи» благодаря их вере в Иисуса Мессию и для этого им не надо совершать обрезание и соблюдать ритуальные заповеди Торы{250}. Но позже Иаков и Петр отступились от этого соглашения.
До ХХ в. выражение пистис Иэсу Христу часто переводили на английский язык как «веру (или верность) Иисуса Христа». Предполагалось, что речь не просто о вере простых смертных, а о «доверии» к Богу, которое проявил Иисус, добровольно пойдя на смерть. Бог же вознаградил эту веру, установив с людьми новые отношения, дав им возможность спастись от греха и несправедливости прежнего порядка, так что все люди, независимо от социального статуса и этнической принадлежности, смогли стать Божьими детьми. Однако со времени публикации в 1901 г. Американской стандартной версии (
