В этом послании несколько раз встречается слово парусиа («прибытие»), которое в те времена часто обозначало приезд императора{236}. Как только чиновники узнавали о приближении императора к городу, отдавался приказ трубить в трубы. Затем многочисленная делегация выходила из ворот и устремлялась к императору для ритуальной апантэсис («встречи»){237}. У Павла Клавдия заменил Иисус, подлинный Кириос, а делегацию горожан – Павловы новообращенные, которые отныне понимались не как слабый и угнетенный сброд, а как привилегированные граждане города. Они вознесутся в воздух для встречи с Господом и вместе с ним сойдут на землю. Если можно так выразиться, в лице Иисуса, своего представителя, Бог покидает небесную сферу и присоединяется к обычным людям{238}.
Летом 52 г. Павел покинул Коринф и отплыл в Эфес. Если, как утверждает Лука, Юний Галлион был назначен проконсулом Ахеи во время пребывания Павла в Коринфе, то это должно было привести к усилению римского владычества в городе, и потому Павел стал персоной нон грата{239}. Акила и Прискилла отправились вместе с ним и поселились в Эфесе. На два с половиной года Эфес стал домом Павла. Там к нему присоединился Тит, старый друг из Антиохии, который проповедовал в окрестных землях. На короткое время в Эфес попал и Аполлос, красноречивый и харизматичный александрийский иудей, с которым у Павла возникнет масса хлопот{240}. Начиналась новая беспокойная глава его жизни…
Проблемы начались с неприятных новостей из Галатии: по-видимому, кто-то из обращенных Павлом встретил иудейских членов христианского движения, которые утверждали, что он учит неправильно. По их мнению, Павел не имел права называть этих новообращенных детьми Авраама: они должны заслужить эту привилегию, сделав обрезание и соблюдая Закон Моисеев. Павел пришел в ужас: опять проблема, остро вставшая в Антиохии, поставила его миссию под угрозу. Он всегда считал, что язычникам, верным Мессии, необязательно соблюдать Тору, поскольку и без нее они получили благодать Святого Духа. Для евреев Тора имеет ценность, а галатов только отвлекает; навязывать галатам иудейский образ жизни так же глупо, как и требовать, чтобы евреи усвоили древние галатийские обычаи – устраивали шумные пирушки, подобно арийским воинам, и чтили павших героев{241}. Он написал галатийской общине письмо, в резких выражениях призвав ее членов образумиться. Разве не объявили они после крещения, что старые национальные, классовые и гендерные барьеры не существуют в созданной ими общине Христа? Необходимо любой ценой сохранить свободу, которая принесла им столь великую радость.
