Хуже того, я понятия не имела, откуда эта враждебность вообще взялась.
Мне нравился Глен. Всегда нравился.
— Так что он сделал, когда ты разорвала связь? — спросил Глен.
В этот раз я ответила более нормальным голосом, вскидывая руки.
— Практически именно то, что и ожидалось, — сказала я, и моё раздражение в адрес Норберга проявилось заметнее. — Он сказал, что я веду себя «эмоционально», и что я наношу прямой вред его программе лечения. Он обвинил меня в «непрофессиональном», «неадекватном» и «безумном» поведении. Он позвонил нескольким моим коллегам, чтобы наврать про меня перед тем, как подал официальную жалобу в профессиональный комитет. Он сказал по меньшей мере одному из них, что мы спали вместе. Нескольким другим он сказал, что я помешалась на нем и домогалась его в сексуальном плане. Он заявил, что я делилась его психологической историей с людьми на его работе. Он заявил, что я угрожала его жене. Он нашёл способы сфальсифицировать мои письма, намекающие на нелегальные или крайне неэтичные действия, и переслал их коллегам, часто с репликами, предположительно написанными мной и оскорблявшими или лгавшими о тех же коллегах. Он создал в фотошопе обнажённые фотографии меня и разместил их на сайтах порномести.
Услышав полный неверия звук от Ника, я невесело фыркнула.
— …К счастью, я знаю кое-кого, кто борется с этими сайтами, так что я быстро это пресекла. Если бы это продолжалось и дальше, я бы подала запретительный ордер за регулярное преследование. Он звонил на мой личный и рабочий телефоны в любое время дня и ночи, заявляя, что у него «кризис», и он подумывает о суициде. Когда я отправила его на горячую линию предотвращения самоубийств, он сказал, что я холодная бессердечная сука, и он разрушит мою карьеру, даже если это будет последнее, что он сделает.
Ник издал очередной изумлённый звук. Когда я взглянула на него, он уставился на меня с неверием в глазах. Глен снова поднял руку, чтобы его заткнуть.
— Возможно ли, что он совершил эту попытку? — спросил Глен. — Суицида?
Я закатила глаза — просто ничего не могла поделать.
— Крайне маловероятно. Конечно, он наверняка симулировал бы попытку, чтобы вызвать сочувствие и отметиться в пункте неотложной помощи, чтобы доказать моральные страдания при подаче иска. Я ожидала, что он попытается сделать что-то такое, а потом подаст на меня в суд за некомпетентность или преступную халатность или что-то подобное. У него были деньги, и он из такого сорта людей.
