— А именно? Из-за какой проблемы он пришёл к тебе, док?
Я издала невесёлый звук.
— Преследование. На него подала в суд женщина, которую он нанял и в конце концов уволил.
— Они направили его к женщине-мозгоправу после того, как его обвинили в преследовании женщин? — спросил Ник, и в его голосе звучало неверие.
Я кивнула, взглянув на него.
— Иногда так делают. Иногда это срабатывает, давая им безопасный способ попрактиковаться в соблюдении границ с теми, кто обучен оберегать свои границы.
Ник фыркнул.
— Но ты отказалась от него после Бангкока?
— Да, — сказала я. — Он оставил более тридцати все более агрессивных сообщений на моём офисном телефоне за ту неделю, что я была за границей. Он также звонил на мой личный номер, которого я ему никогда не давала, а значит, он получил его каким-то неподобающим путём.
— Что случилось с женщиной, которую он преследовал? — спросил Глен. — Той, другой?
Я уставилась в стол, хмурясь и вспоминая.
— Как я и сказала, она подала на него в суд… изначально за домогательство и незаконное увольнение. Она также оформила на него запретительный ордер… опять-таки, за преследование, поскольку он продолжал досаждать ей и её семье даже после увольнения. Она утверждала, что само увольнение было отплатой за её отказ спать с ним. Его компания решила вопрос с ней. Вне суда, полагаю. Они выдвинули визиты к психологу как условие для Норберга, чтобы сохранить его место в совете… из целей подстраховки, полагаю.
Поскольку Джеффри Норберг был мёртв, я могла сказать им об этом.
— Разве он не женат? — сказал потом Глен, взглянув в свои файлы, как будто внезапно вспомнив их содержимое.
Я невозмутимо посмотрела на него.
— Ты не очень часто работаешь с преследователями, да, Глен? — спросила я.
Когда Глен вздрогнул, я вздохнула, делая несколько глотков кофе.
— Прости, — сказала я. — …И да. Джефф Норберг был женат. Это много раз всплывало в наших беседах. Он постоянно использовал жену в качестве щита, как причину, почему он вообще не мог сделать то, в чем его обвиняла бывшая сотрудница, ведь его жена физически привлекательна. Я честно думаю, что в беседах со мной он тоже видел всего лишь прикрытие. Дальнейшие аргументы против женщины, которая его обвинила, и судьи и копов, которые ей поверили, — я пожала плечами, со вздохом кладя руку на стол. — Для него это было схемой. Очевидно. Он не особенно был открыт для обратной связи с моей стороны относительно его поведения.
Я встретилась взглядом с Гленом.
