– Ты же клялся, Андрюша.
– В моменты стресса клятвы просят дать им отдохнуть.
Редакционный водитель Юра немного поартачился, но, узнав о перспективах вояжа, пошел заводить машину. Света пожелала Андрею удачи и скорейшего возвращения. Зачем-то сказала, что все равно им гордится. Белая «Волга» плавно заскользила по Вантовому мосту. Колонки ожили голосом Высоцкого:
«Эй, ты, недостреленный, давай-ка на укол…»
Малютка Джоки раскачивался, облокотившись о фонарный столб. Андрей с Ромой выскочили из машины поддержать нетрезвого друга. Выглядел Йозеф непрезентабельно: застегнутая на все пуговицы почти белая рубашка, мятые черные брюки, заляпанные очки. В бородке поблескивал хвостик шпроты. Взглянув на сжатый в правой руке портфель-«дипломат», Марьин с удивлением спросил:
– Ты зачем портфель к руке проволокой примотал, Джоки?
– Там ценный груз… Могут ограбить. Грабят обычно детей, женщин и пьяных. Так что я в категории риска. И это вовсе не «дипломат», а чемоданчик вселенского изобилия. В нем водка, копченая несушка, карбонад и сырки «Дружба». Дружба – фройндшафт! Дружба – фройндшафт! – заскандировал Колодяжный во весь голос.
Размякшего Малютку быстренько погрузили в машину. По салону разнесся запах копченостей, пота и горячительных выхлопов. Поморщившись, Юра справился о маршруте. Рома настаивал на поездке в Юрмалу или Сигулду. Андрея тянуло в бар «Мелодия». Неожиданно Малютка Джоки пустил слезу и жалобно заканючил:
– Я хочу к жене. Я так давно не видел мою любимую Ядвигу.
– У тебя уже год как нет жены, – напомнил Марьин.
– Она есть!!! Она будет всегда! И не смей так больше говорить… Как будто она умерла. Я хочу к моей пампушке Ядзе.
– Джоки, она уже полгода давит матрасы с другим самцом, – решил ударить по самолюбию Хузин. – Она тебя не достойна. Ни морально, ни физиологически не достойна. Ты только представь эти ужасающие картины. Он мнет ее грудь, берет ее сзади. Как собачку берет, как кошечку. А она в эти моменты стонет, и они оба празднуют победу над тобой.
– Рома, ты сука… Все равно она любит только меня. И сзади она не любит. Она любит сбоку и на кухонном столе. Если мы сейчас не поедем к Ядвиге, то вечер можно считать законченным. Буду жрать в одиночестве курицу и запивать ее водкой.
– Скорее, наоборот, – поддержал разговор Юра.
– Тебя же на порог не пустят, Джоки, – привел суровый довод Андрей.
– Значит, будем ломать дверь.
Переубедить Малютку Джоки было невозможно. Через пять минут авто притормозило у высокой «сталинки». Бывшую супругу Колодяжного решили навестить всей компанией. У Ромы созрел план по проникновению в квартиру, одобренный смешками друзей. Звонок сыграл что-то из мировой классики, послышалось шарканье. Дверь открыл высокий мужчина в полосатом халате и домашних тапочках в крупную клетку. Натянутая на голову банная шапочка делала его похожим на купальщика начала века, не хватало обтягивающего трико в сине-белую полоску. Новый избранник Ядвиги красил волосы хной и, судя по выражению лица, был недоволен, что его оторвали от этого занятия. В правой руке хозяина жилища тлела сигарета. Увидев пьяного Малютку, мужчина пришел в ярость. Но Рома не дал ему выдавить и слова:
