Обдумав за этим занятием свое нынешнее положение, я решил, что все не так чтобы хорошо, но и не совсем безнадежно. Пока что выходило, что я так и не получил вообще никаких достойных «ништяков», поскольку единственным из всех возможных преимуществ было лишь обретение очень сомнительных документов, удостоверяющих мою новую личность. Если мой «провал во времени» все-таки был кем-то заранее спланирован, то работал этот «кто-то» явно спустя рукава. По моим основанным на книжках представлениям для относительного успеха у меня должны были быть как минимум документы какого-нибудь офицера для особых поручений фронтового или армейского уровня. Хотя стоп – какого такого «успеха»? Ведь я даже не знаю, чего от меня может потребоваться этому засунувшему меня в данные лютые времена неизвестно кому…
И хорошо, что долго раздумывать мне не дали, а то я так мог спокойно дойти до тотального самоедства и мыслей о самоубийстве.
Заканчивая с протиркой карабина, я услышал натужный гул нескольких явно автомобильных моторов в стороне, противоположной той, куда перед этим улетели немецкие самолеты, то есть звук шел оттуда, откуда, надо полагать, накануне ехала и эта погибшая колонна. Стало быть, вопрос с моими дальнейшими передвижениями был решен даже без необходимости лишний раз врать и напрягать извилины.
Через несколько минут я наконец увидел подъезжающие грузовики.
Их было шесть, заляпанные грязью темно-зеленые, пять – тяжело груженные угловатые ЗИС-5 и один трехосный ГАЗ-АА с гусеничными цепями «Оверол» (которые ему мало помогали) на задних колесах, замыкавший колонну. За грязными стеклами кабин просматривались лица шоферов, а в кузовах трех машин торчало по паре человек в шинелях с винтовками, видимо, охрана или сопровождение. Как я успел заметить, кузова двух «ЗИСов» были заставлены бочками с горючим, остальные машины, похоже, загрузили частично скрытыми под брезентом армейскими тарными ящиками. Боеприпасы, надо полагать. Грузовики нещадно буксовали в разъезженных колеях, но все-таки упрямо перли вперед.
Заметив меня и все еще горящую технику за моей спиной, колонна остановилась как вкопанная, не доехав до меня метров тридцать.
Хлопнула дверь, и из кабины переднего «Захара» резво выскочил невысокий человек в шинели и сдвинутой на затылок ушанке, направившийся ко мне странноватыми кенгуриными прыжками. По-моему, он пытался миновать наиболее большие лужи и при этом не запачкаться. Надо признать, что это ему не сильно удавалось, поскольку он все время поскальзывался и пару раз чуть не упал.
