Таким образом, я мог получить множество подданных, пусть и несколько своевольных, но трудолюбивых и умелых мастеров во всевозможных ремеслах.
Как только отдохну, так и отдам распоряжения, нужно будет подготовить жильё, собрать побольше продовольствия. Приготовить какие-нибудь трудовые договора со взаимными обязательствами.
А сейчас отсыпаться.
Ортханк 2770 после нападения Смауга на Эребор.
По итогам операции я получил 142 тонны золота, 2,5 тонны серебра и немного меньше кубометра различных камней. Камней могло оказаться значительно меньше, но в один из порталов попал большой сундук весь набитый разными камнями. Он даже с подставки кольца не упал, сильно уменьшив «окно» всех последующих порталов, чем сильно меня раздражал. Но когда я увидел, что в нем (сундуке) мое раздражение улетучилось. «Моя довольный».
Отправил гонцов к Эребору с приглашением в Изенгард. Из памяти попаданца я знал, что основная часть гномов должна поселиться рядом с Изенгардом, но на территории Дунланда. Возможно, я и в оригинальной истории приглашал гномов в Изенгард, но что-то у нас не сложилось или в принципах разошлись.
В любом случае к приходу беженцев были готовы дома, еда, дороги и договора.
Первые беженцы стали поступать уже по прошествии 5 месяцев — это быстро, если принять во внимание сколько гонцам добираться до Дейла и что беженцы идут не налегке. Вероятно, кого-то они встречали еще в пути, да и слухи порой распространяются с поразительной скоростью.
Первыми пришли не гномы, а люди из Дейла их я размещал на своих землях без всякого договора, просто, «с позволения короля Рохана», они приносили клятву даже не мне как таковому, а «владельцу» Ортханка, подразумевалось, что они становятся подданными наместника Гондора, но подчиняются мне.
Эти люди мне были нужны, возможно, даже больше, чем мастера гномов. Потому как сейчас я опирался на кучку примкнувших ко мне Рохирримов и Дунландцев, которые еще между собой не очень ладили. Хотя война между ними была не на уничтожение и все эти рохирримы и дунландцы во время войны были простыми крестьянами и ремесленниками и не воевали сами, всё равно — кровь протекла между ними и в их понятиях они не могли так сразу стать друзьями. А новый народ, которым некуда больше идти разбавит, уменьшит эту напряженность, разрядит напряжение — так я рассчитывал.
Я приказал строить еще деревни и поселки, надеясь, что через год они все будут заселены беженцами.
