Смешивание — один из процессов, протекающих строго по стреле времени. Разделение требует усилий, и немалых. «Невозможно размешать смесь на составляющие», — говорит Томасина у Стоппарда. По существу, это объяснение энтропии пятью словами. (Ее наставник Септимус отвечает: «Так же и время — вспять его не повернуть. А коли так — надо двигаться вперед и вперед, смешивать и смешиваться, превращая старый хаос в новый, снова и снова, и так без конца».) Максвелл писал:
Мораль. Второй закон термодинамики имеет ту же степень истинности, что и утверждение, будто, если выплеснуть стакан воды в море, извлечь тот же стакан обратно уже не получится.
Но Максвелл был раньше Эйнштейна. Для него время не требовало особых оправданий. Он заранее «знал», что прошлое — это прошлое, а будущее еще только будет. Теперь же все обстояло не так просто. В 1949 г. в очерке, озаглавленном «Жизнь, термодинамика и кибернетика» (Life, Thermodynamics, and Cybernetics), Леон Бриллюэн[92] написал:
Время течет вперед и никогда не возвращается. Физик, столкнувшись с этим фактом, испытывает настоящий шок.
Физику кажется, что между микроскопическими законами, где время не имеет предпочтительного направления, поскольку сами законы вполне обратимы, и макроскопическим миром, где стрела времени упрямо указывает из прошлого в будущее, существует очень неприятный разрыв. Некоторым достаточно отметить, что фундаментальные процессы обратимы, а на макроуровне процессы носят исключительно статистический характер. Разрыв — это потеря контакта, нарушение всякой логики. Как попасть из одного мира в другой? Этот разрыв даже имеет название: дилемма стрелы времени, или парадокс Лошмидта.
Эйнштейн признавал, что эта проблема беспокоила его в момент величайшего проникновения в суть вещей, при создании общей теории относительности: «И я не смог ее прояснить». На диаграмме четырехмерного пространственно-временного континуума пусть P — это «мировая точка», лежащая между двумя другими мировыми точками A и B. «Мы провели через P „временеподобную“ мировую линию, — предположил Эйнштейн. — Имеет ли смысл снабжать эту мировую линию стрелкой и утверждать, что B имеет место до P, а A — после P?» Только если в картину входит термодинамика, сделал он вывод. Но он говорил также, что в любой передаче информации задействована термодинамика. Связь и память — энтропийные процессы. «Если можно передать (по телеграфу) сигнал из B в A, но не из
