Одну и ту же физическую реальность может описывать множество разных физических идей.
Чуть в стороне маячил еще один вопрос. Термодинамика — наука о тепле — предлагала другую версию времени. Конечно, микроскопические законы физики ничего не говорят о том, что время имеет какое-то предпочтительное направление. (Некоторые сказали бы «фундаментальные законы», а не «микроскопические законы», но это не совсем одно и то же.) Законы Ньютона, Максвелла и Эйнштейна инвариантны (симметричны) по отношению к прошлому и будущему. Изменить направление времени в них не сложнее, чем сменить знак с плюса на минус. Микроскопические законы обратимы. Если вы снимете на видео столкновение нескольких бильярдных шаров или взаимодействие нескольких частиц, то сможете затем прогнать запись через проектор в обратном направлении, и все будет выглядеть прекрасно, не хуже, чем в прямом направлении. Но снимите на видео, как биток разбивает пирамиду из 15 бильярдных шаров, выстроенных правильным треугольником, и как шары при этом разлетаются во все концы стола. Если это видео посмотреть задом наперед, оно покажется смешным и ненастоящим: шары носятся по столу, а затем вдруг, как по волшебству, собираются в строгий, почти военный порядок.
В макроскопическом мире — мире, в котором мы обитаем, — время имеет вполне определенное направление. Когда технология киносъемки только появилась, кинематографисты обнаружили, что, запустив полоску целлулоида в проекционный аппарат обратной стороной, можно получить забавный эффект. Братья Люмьер проделали это со своим коротким сюжетом «Механический мясник» (Charcuterie méchanique), показав, как из сосисок и прочих мясопродуктов получается живая свинья. При обратном просмотре омлет может превратиться вновь в белок и желток и вернуться в яйцо, причем скорлупа аккуратно и точно соберется заново из кусочков. Камень вылетает из взволновавшегося пруда, капли воды собираются в обратный фонтан и затыкают отверстие. Дым вливается в камин по трубе и втягивается в пламя, по мере того как угли вырастают в поленья. Не говоря уже о жизни — квинтэссенции всех необратимых процессов. Уильям Томпсон, лорд Кельвин, разглядел эту проблему в 1874 г. и понял, что сознание и память — ее составные части: «Живые существа должны были бы расти наоборот, обладая знанием будущего, но не помня прошлого, и становиться вновь нерожденными».
Время от времени полезно напоминать себе, что естественные процессы в большинстве своем необратимы. Они работают только в одном направлении, вперед во времени. Для начала вот небольшой список от лорда Кельвина: «Трение твердых тел; неидеальная текучесть жидкостей; неидеальная упругость твердых тел [ах, эти
