Представьте, что молния ударяет в железнодорожную насыпь (да, на этих страницах поезда встречаются чаще, чем лошади) в двух разных точках, расположенных на некотором расстоянии друг от друга. Можете ли вы — физик с самым качественным современным оборудованием — определить, были ли эти две вспышки одновременными? Не можете. Оказывается, у физика, ехавшего в поезде, мнение на этот счет будет не такое, как у физика, стоявшего на станции. У каждого наблюдателя своя система отсчета, и в каждой системе отсчета свои часы. Не существует единых космических часов, часов Бога или Ньютона.
Из всего этого следует вывод о том, что у нас не может быть никакого общего сейчас — универсального настоящего момента. Но стало ли это настоящей неожиданностью? Еще до рождения Эйнштейна Джон Генри Ньюмен, поэт и священник, писал, что «…Время не общее достояние; / Но длинное коротко, быстрое медленно, / А близкое далеко — все в разуме человека, / У каждого все по-своему, / И время каждый меряет по себе». Его понимание было интуитивным.
«Твое „сейчас“ — это не мое „сейчас“, — писал Чарльз Лэм из Англии своему другу Бэррону Филду в Австралию, на другую сторону Земли, в 1817 г. — Твое „потом“ — не мое „потом“; но мое „сейчас“ может оказаться твоим „потом“, и наоборот. Чья голова способна разобраться в подобных вещах?»
Сегодня все мы разбираемся в подобных вещах. У нас есть часовые пояса. Мы можем рассмотреть на карте международную линию перемены дат — воображаемую границу, отделяющую вторник от среды[64]. Даже страдая от десинхроноза — типичного заболевания, связанного с путешествиями во времени, — мы осознаём причины страдания и можем кивнуть на описание «задержки души», сделанное Уильямом Гибсоном:
Ее душа еще летит над океаном, торопится среди туч, цепляясь за призрачную пуповину реактивного следа. У душ есть ограничение по скорости, они отстают от самолетов и прибывают с задержкой, как потерявшийся багаж[65].
Мы знаем, что свет звезд — это древний свет, что далекие галактики раскрываются перед нами такими, какими они были когда-то, а не такими, какие они сейчас[66]. Как напоминает нам Джон Бэнвилл в романе «Древний свет» (Ancient Light) — это все, что у нас есть: «Даже здесь, за этим столом, свету, несущему образ моих глаз, нужно время — крохотное, пренебрежимо малое, но время, — чтобы достичь твоих глаз, поэтому куда бы мы ни посмотрели, всюду мы смотрим в прошлое»[67]. (Можем мы заглянуть также и в будущее? Остроумная путешественница во времени Джойс Кэрол Оутс пишет в Twitter: «Поскольку солнечному свету нужно несколько минут, чтобы достичь нас, мы все живем в солнечном прошлом. Читая гранки, наоборот, живешь в будущем».)
