Троцкий тоже, между прочим, сыграл свою роль в моей идее поселиться в Стамбуле, поскольку Троцкий тоже был своего рода мессией — наследником традиции мессианства Шабтая Цви. Но я сдержался от изложения Мехмету подробностей этой эзотерической связи. Троцкий был мессией перманентной революции и первого пролетарского государства на земле. Этот тайный саббатианец тоже перешел в другую религию: из иудаизма — в марксизм. Его прощание с советской родиной и турецкая ссылка в 1929 году была своего рода возвращением — обратно в границы хазарского царства своих иудейских предков. Пророк перманентной революции оказался в изгнании в той же Турции, в Стамбуле, куда, изгнанные им, устремлялись белые эмигранты — от Вертинского до автора «Романа с кокаином» Михаила Агеева (настоящее имя — Марк Ле́ви). Что значит топография местности? Это не только геодезические карты. Как нас учили в советских школах, есть география и историческая, и политическая. Европейские эссеисты придумали термин психогеография. Что, скажем, встает перед вашим взором, когда произносятся названия таких классических курортов, как Ялта или Ницца, Женевское озеро или Лазурный Берег, такая туристская экзотика, как Стамбул или Касабланка? Пальмы и пляжи, променады и коктейли, рынки и верблюды, шашлыки и вино? Ошибаетесь. Все эти места связаны с русской эмиграцией. Скажем, воспоминания Набокова о детстве переполнены описаниями семейных выездов на курорт — этой репетиции перед эмиграцией из России. В курортном месте был шанс сесть на пароход и отплыть из России. Курорт — это доступность дешевых средств перемещения из России и обратно. И так было всегда. Месяц в деревне (или на курорте), одиннадцать месяцев за границей. Любопытно, однако, что Набоков, вспоминая морскую прогулку по Босфору на пути в вечное изгнание в своих мемуарах, с гордостью диссидента в лагере русских националистов упоминает, что его предком был татарский принц в Московии XIV века — Набок Мурза. Так что этот момент эмиграции был отчасти и его заездом на родину тюркских предков.
Тюркских предков у меня в роду вроде бы не было, но с Троцким, вне зависимости от общих еврейских прародителей, нас связывала советская держава, которая была обязана ему своим возникновением. Нет пророка в своем отечестве, потому что пророка обычно изгоняют из собственной страны. В кровавом большевизме и в сталинских чистках можно увидеть и саббатианское завершение хода истории перед наступлением коммунистического рая. Никто не хотел принимать этого лжемессию пролетарской революции — все боялись его как чумы. Лишь страна пресловутой османской автократии, родина Шабтая Цви, готова была дать политическое убежище Троцкому — этому врагу старого мира, несмотря на то что турки-националисты прямо сравнивали роль дёнме в развале Османской империи с ролью евреев-большевиков в русской революции. Мустафа Кемаль Паша (Ататюрк) не побоялся дать убежище еврею-большевику. Это говорит о парадоксальной природе великого политического деятеля турецкой республики, носителя идеалов демократии и либерализма. Я нагло льстил и играл на патриотизме своего собеседника, намекая на то, что тех же благородных идеалов придерживается и он, представитель молодого поколения Турции.
