Впрочем, Сьюзан Джегги из Калифорнийского университета в Ирвайне не согласна с ним. Она провела собственный метаанализ — и через Skype рассказала мне, что обнаружила ровно обратное: небольшое, но существенное увеличение показателей лабораторных измерений общего интеллекта после тренировки оперативной памяти.
«Я все больше и больше убеждаюсь, что действительно происходит перенос на другие навыки, которые зависят от оперативной памяти: логическое мышление, понимание прочитанного и решение математических задач», — утверждает она. На самом деле, улучшения регистрируются практически во всех областях, где используется оперативная память. «А вот отразится ли это на учебных успехах — другой вопрос. У нас мало данных касательно того, влияют ли подобные улучшения на показатели деятельности в реальной жизни». Вот о чем стоит задуматься всем, кто планирует ежедневно посвящать 20 минут своего времени подобным играм. Так ли важно для нас, кто прав в этом споре ученых, если даже в контролируемых лабораторных условиях так сложно увидеть разницу? Как после этого можно надеяться хоть на какие-то изменения в реальной жизни?
Кстати, Джо Дегутис — когнитивный психолог из Гарвардского университета. Он посвящает много времени разработке действительно эффективных когнитивных тренингов. Дегутис рассказал мне, что ученые используют особый стандартизированный тест, чтобы понять, появились ли после интенсивных умственных тренировок какие-то изменения в реальной жизни.
Он рассказал, что несколько лет назад спонсорская организация попросила его разработать методику, по которой результаты его работы с пережившими инсульт пациентами оценивались бы с точки зрения навыков реальной жизни.
«Они предложили измерять, сколько времени у таких пациентов уходит на то, чтобы сделать тост!» — говорит он с явным скепсисом. Мысль и правда звучит глуповато, ведь хлеб выскакивает из тостера сам собой. Такой критерий измерения больше расскажет о модели тостера, чем о том, как изменился мозг пациента.
«Ну, для выполнения этого задания все используют одинаковые тостеры; измеряется время, потраченное на намазывание масла на хлеб и т. п.». Он смеется, потому что это и правда нелепо. Но Дегутис говорит, что подобные исследования имеют смысл. Потому что само по себе улучшение результатов в какой бы то ни было игре не гарантирует улучшений в реальной жизни. Их-то и нужно доказать.
Но даже если предположить, что познавательные игры в целом улучшают ваши навыки приготовления тостов, может возникнуть еще одна трудность: одни и те же упражнения действуют не на всех. В ходе метаанализа исследований тренировки оперативной памяти Джегги обнаружила: наиболее значительные улучшения наблюдаются у людей с изначально самым слабым развитием навыка. А люди, для которых изначально был характерен «стиль мышления, направленный на развитие», — которые верили, что могут развить уже имеющиеся у них навыки, — получали от упражнений больше пользы, чем те, кто считал себя от природы в чем-то сильным или слабым. Интересно, что направленные на развитие люди получали пользу даже от тренировок-«плацебо», которые вообще-то не должны были ничего менять. Получается, самой мысли о том, что вы делаете что-то для развития мозга, может быть достаточно, чтобы действительно что-то изменить.
