В общем, полный алес капут, Миш. Я делал то же, что и всегда, когда напивался, но теперь я был не один. Со мной была камера. И она как будто что-то делала со мной… Я не могу описать это словами.
«Рано или поздно упираешься в высокий бетонный забор. Смотришь вправо, влево, поднимаешь голову вверх и понимаешь, что тебе дальше не пройти».
Косилов, мудила грешный, много ты понимаешь в заборах… что ты от меня утаил?
Реальность возвращалась ко мне медленно и мучительно больно, пощипывая за ляжки, давя неимоверным прессом на мочевой пузырь и упираясь в спину чем-то холодно-острым. Я пытался противостоять ей, цепляясь за свои сумеречные грезы, но проигрывал. Я дрожал от холода, сворачивался клубком, как тот бомжик, с риском для жизни укравший у меня остатки шашлыка, я закрывал лицо от яркого света, но, в конце концов, бросил свои попытки остаться Князем Тьмы и с протяжным стоном разлепил тяжелые веки.
Я лежал на уродливой короткой кушетке в каком-то общественном помещении, похожем на туалет провинциального железнодорожного вокзала. Кушеток было штук восемь-десять, и практически все они пустовали. Только в углу под белой простыней лежало нечто громко сопящее.
«Я в морге?! — кольнула не протрезвевшую голову мысль. — Эй, сейчас сюда моя жена должна позвонить! Скажите ей, что я замерз!».
Опровержение поступило незамедлительно: «Это трезвяк! Трезвяк! А-аааа!!! Давненько я тут не ночевал!».
Все тут же стало на свои места. «Князя Тьмы» бережно приволокли в вытрезвитель, с любовью раздели и бросили на холодную ободранную кушетку досматривать «сны о чем-то большем». Добрые люди в синих пиджаках.
Несколько минут я ворочался, пытался натянуть простыню до подбородка, но выяснялось, что в этом случае неприкрытыми остаются ноги. Лучше бы оставили спать под деревом!
Мочевой пузырь готов был лопнуть. Я надеялся, что у меня хватит сил продержаться до того момента, когда сюда кто-нибудь соизволит заглянуть, но вскоре понял, что с природной застенчивостью налогоплательщика, попавшего в лапы ментов, придется завязывать.
Я скинул ноги на пол — ледяной, черт!!! — оглядел свое затекшее голое тело. Кажется, не били. Уже хорошо. Я поднялся и осторожно, боясь обоссаться на ходу, протопал к двери. Дверь, разумеется, была металлическая и наверняка очень толстая, но в верхней ее части было небольшое мутное окошко. В него я и начал стучать.
Стучал минуту с короткими перерывами. Потом сделал большую паузу, постоял, послушал, снова начал стучать. После второй серии сигналов SOS у меня началась тихая паника: терпеть уже не было никакой возможности, еще минута-две — и залью весь этот ваш храм трезвости по самые жалюзи! Я едва протянул руку, чтобы постучать еще раз для очистки совести, как по другую сторону двери раздались торопливые шаги. Дверь открылась, передо мной стоял немолодой коротко стриженый мужик в форме. Выражения его лица я спьяну не разобрал, но могу точно сказать, что настроен он был вполне миролюбиво.
