Колыванов, Колыванов, Колыванов. Что же ты сделал с этим «Панасоником»?
Я сунул кассету обратно, камера плавно и с тем же пиликанием ее заглотила. Все, она готова работать дальше.
Я посмотрел на противоположный берег реки. Экскаваторы расчищали площадку под будущие элитные многоэтажки. Еще раньше на этом месте рабочие выкорчевали все деревья, испоганив вполне живописный берег. Скоро в двадцати метрах от воды будет стоять новый квартал. Что ж, долой самобичевание и самокопание, даешь квадратные метры любой ценой!
Я навел объектив на стройплощадку, поймал на дисплее одну из грязных ворчащих машин. «Наехал» зуммером. В кабине сидел молодой парень в коричневом комбинезоне, загорелый, вспотевший и какой-то даже счастливый. Он ловко орудовал рычагами и улыбался. Чего ты скалишься, урод? Скоро твоим детям гулять будет негде — останется один асфальт и тротуарная плитка.
Я усмехнулся сам себе. Пламенный борец за справедливость.
Мой большой палец завис над красной кнопкой с короткой и угрожающей надписью «rec». Камера стала нагреваться сильнее. Мне показалось даже, что я чувствую ее вибрацию, как у бритвенного станка с батарейкой в рукоятке. И еще я ощущал дичайший, просто невообразимый азарт, возбуждение, сравнимое с сексуальным, страх и какое-то дурацкое чувство триумфа. Леонардо Ди Каприо, стоящий на носу «Титаника» и вопящий «Я — властелин мира!», просто дитя неразумное по сравнению со мной.
Я остановился в последний момент. Отвел большой палец и сделал плавный «отъезд» зуммером. Теперь в поле зрения камеры была вся площадка — со всеми уродующими ее машинами, оставшимися от деревьев пнями и горами строительного мусора.
Я нажал на кнопку.
Снимал около минуты, сделав панораму слева направо, затем выключил аппарат и быстро убрал его в сумку. По лбу покатился пот, дыхание участилось. Я поднялся со ступеньки, отряхнул задницу и сел в машину. Интересно, какого эффекта следует ожидать на этот раз?
Едва я сунул ключ в замок зажигания, как зазвонил телефон. Я едва не подпрыгнул. Нервы были как канаты, ей-богу.
— Алло?
— Пы-привет. — Это Косилов, не к ночи будь помянут. — Тэ-ты… ещще жив?
Я раскрыл рот. Какой-то гадкий вопрос и очень странный голос.
— В каком смысле?
— Ну… — Серега замялся. — Я слышал новости утром по радио. Тебя, наверно, по всему городу с собаками ищут.
Я промолчал. Серега тоже не торопился что-то добавлять. Может быть, и он видел сегодня на своих потных руках нечто похожее на кетчуп?
