Мне, однако, было не до сна, я размышляла, как быть дальше. Ясное дело, когда Райгор поймет, что пташка упорхнула, все пути к перевалу будут перекрыты, и случится это очень скоро: ведь он наверняка рассудит, что я помчусь именно туда. Прорваться на всем скаку? Так ведь и там, и на дорогах полным-полно княжеских людей! И пусть я знаю кое-какие тропы, могу позвать чутконосых (уж узнают они меня, наверно, даже в маске?), шансов пробраться в Сайтор незамеченной слишком мало.
Добраться до моей дальней родни, Литтенов, не минуя перевал, невозможно, если, к примеру, поехать кружным путем. Да я и не слишком хорошо представляю, как их искать: ни разу там не бывала! Остается только рыцарь Раве, а я даже не знаю, жив ли он еще! Но если нет, его наследники приютят меня, однако до них путь тоже неблизкий… И там тоже будут искать, как только Райгор вспомнит старика — видел же его на том балу. Но, может, не обратил внимания? Не стала бы я на это рассчитывать он памятливый…
Однако выбирать не приходилось, и я повернула Серебряного прочь от перевала, на восход, вдоль горного хребта. Владения Раве располагались в предгорьях, и добраться туда нужно было до того, как ляжет снег: если заметет дорогу, одинокий путник уже не проберется, а обозы туда ходят нечасто, особенно зимой.
Я рассчитывала успеть до первых заморозков: зима, судя по всему, не торопилась. Но если не выйдет… на что жить? Денег, судя по весу мешочка, было не так уж много, припасов у меня с собой лишь столько, сколько может увезти путник… А Серебряного ведь тоже нужно кормить и обихаживать! Пока еще не сошла трава, но он же не горная лошадка, чтобы жить на одном лишь подножном корму, а овес нынче дорог…
Если я застряну где-то, подумала я, придется продать коня. Либо уж влезть в долги у хозяина какого-нибудь постоялого двора, а потом удирать темной ночью не расплатившись!
— Надеюсь, до этого не дойдет, — вздохнула я и похлопала Серебряного по шее. Он ответил коротким согласным ржанием и прибавил шаг.
— Да, господа, поиздержался я страшно, — говорила я, не забывая воздавать должное накрытому столу, — кто ж мог подумать, что овес так вздорожает?
— И не говорите, — кивнул один из моих сотрапезников, немолодой веснушчатый мужчина с внушительным шрамом на подбородке, — сами волками взвыли, как узнали… Считай, вся прибыль на прокорм пойдет, торговать в убыток стало.
— Вот-вот, — подхватил его напарник, невысокий и чернявый, с быстрыми хитрыми глазами, — добра привезли много, а расторговались едва-едва.
