— Что случилось, Анри? Что тебе наговорил наш филолог?
Физик озабоченно смотрел на меня. Его лицо, всегда веселое, улыбчивое, приобрело сейчас мрачное выражение.
— Неужели, — совсем иным тоном продолжал Полли, — эти люди обречены? Я готов отдать все на свете, чтобы спасти их. Если мы не сделаем все возможное для этого, то нам грош цена. Понимаешь, я чувствую, как вся моя гордость человека — представителя Земли — испаряется без остатка, и я, Роберт Полли, доктор физических наук, представляюсь сам себе ничтожным червем… Надо что-то придумать, Анри! Пораскинуть умом! Что же сделать? Облучить их ультрафиолетовыми лучами, или рентгеновыми, или гамма-лучами?
Слова его подействовали на меня ободряюще. Всего месяц назад, когда мы убедились в безвыходности своего положения, я ломал себе голову над тем, как обнадежить своих товарищей, помочь им избавиться от чувства обреченности. А теперь? Они уже не думают о себе, о своей судьбе. Они горят желанием помочь этим больным туземцам, о существовании которых еще недавно не имели ни малейшего понятия. И я подумал, что настоящий человек при всех обстоятельствах, остается человеком. Он всегда, даже рискуя своей жизнью, протянет руку помощи тому, кто нуждается в ней!
— Если Ян прав, то не потребуется никаких лучей.
— А что он сказал тебе?
— Что наши друзья больны корью!
— Больны чем?
— Корью!
Сидевший на корточках Полли повалился на землю.
— Черт меня побери! — воскликнул он. — Анри, дружище, что с тобой?
— Я все больше убеждаюсь, что он прав! — спокойно сказал я.
— Слушай, — сказал тогда физик, — на своем веку я навидался всякой всячины и уже ничему не удивляюсь. Я не удивлюсь, если ты, например, вдруг скажешь, что мы не люди, а ихтиозавры в эмбриональной стадии. Не удивлюсь, если станешь болтать, что Англия никогда не была островом, или что в Лондоне началось извержение Попокатепетля, или что чай — отвратительный напиток. Но если ты будешь продолжать твердить, что эти несчастные мрут, словно мухи, от какой-то дурацкой детской болезни, и при этом так невинно смотреть мне в глаза, то мне станет ясно, что ты не в своем уме.
— Погоди, выслушай меня сначала, — сказал я, но Полли повернулся к Александру и воскликнул: — Саша, иди сюда и засвидетельствуй, что север всегда расположен против юга! Скорей, пока наш командир еще не совсем рехнулся!
Александр подошел к нам.
— Ты болел корью? — встретил его Полли вопросом.
— В детском возрасте.
— И еще жив?
