Я чувствовал, как с каждым шагом биенье моего сердца ускоряется. Чем ближе мы подходили к холму, тем медленнее становились наши шаги. В эту необычную минуту нас обуревали самые различные чувства.
Я не видел лица Александра, но походка пилота выдавала его напряженность. Спокойствие, написанное на лице Яна, было слишком подчеркнутым. На лбу Полли выступила испарина. Не вынимая руки из кармана, он то и дело бормотал по-английски:
— О, добрая старая Англия! О, бедный старый Полли!
Туземцы по-прежнему не шевелились. Не подавали никакого знака, словно смотрели сквозь нас. Эпсилон достиг зенита, и его лучи заливали равнину. Наши шаги, приглушенные рыхлой почвой, не нарушали царившей вокруг тишины…
Метрах в десяти от холма наше напряжение достигло своего предела. Сделав еще два-три шага, мы опустили носилки на землю. Туземцы не трогались с места. Так мы и стояли, неподвижные, друг против друга, жители Земли и жители этой чужой планеты. Нас разделяли каких-нибудь десять метров… Нет, нас разделяли миллиарды километров, целая вечность. Кто же сделает первый шаг к сближению?..
Первый шаг!.. Мы должны были сделать его. Но сумеет ли человек Земли понять человека с чужой планеты? Сможет ли он объяснить, что все мы — дети одной матери — природы, что мы братья по разуму, что у нас общая судьба и мы могли бы помогать друг другу?.. Что мы должны помогать друг другу!..
Вдруг, не говоря ни слова, Александр двинулся вперед. Голова его была высоко поднята, глаза пылали.
Под лучами Эпсилона волосы его были похожи на расплавленное золото. На полпути он остановился и поднял руку в знак приветствия. Тогда один из двоих туземцев, тот, что был выше ростом, тоже пошел вперед — медленно, шаг за шагом, не сводя взгляда с Александра.
В двух шагах от него он остановился и протянул руку ладонью вверх.
Это была встреча двух богов!
Туземец что-то сказал. Голос его прозвучал напевно и звучно.
— Переведи, если можешь! — шепнул Полли Яну.
Александр указал на покойника, которого мы положили на землю. Туземец испуганно поднял руки и отступил назад.
— По-моему, они не хотят его взять, — сказал, обернувшись, Александр.
При этих словах незнакомец начал делать различные движения и гримасы. Он указывал на носилки, тыкал себя в грудь, хватался за голову, покачивался.
Ясно было, что он хочет сказать. Он боялся даже приблизиться к телу умершего. Очевидно, его приводила в ужас болезнь, жертвой которой стал один из них.
Пока я соображал, как нам найти общий язык, второй человек, все еще стоявший на вершине холма, издал какой-то односложный звук. Первый было бросился к нему, но тут же остановился, и из груди его вырвался мучительный стон. Он обернулся к нам и, указав на второго туземца, снова начал делать те же быстрые движения и гримасы. Мы приблизились к ним. Второй туземец был значительно ниже ростом, с гладким, без морщин лицом с нежными чертами, совсем еще мальчик. Отец (мы решили, что это отец и сын) все стучал себя по голове и груди и указывал на мальчика, лицо которого местами покрывала та же красная сыпь, что и тело мертвеца.
