— И с тех пор, — продолжал он, — я все ломаю себе голову и не могу догадаться, что в нем, в этом шкафу. А ты как думаешь?
— Ничего не могу предположить.
— Вот видишь? А я уверен, что в нем таится какая-то большая тайна!..
— Ах ты, фантазер!.
— Значит, ты не веришь? — обиделся Юли. — Если это не тайна, тогда скажи-ка мне, зачем он скрывает что-то, прячет в шкафу и ничего не говорит, когда его спрашивают? Зачем никому ни слова не говорит о несгораемом шкафе в своем собственном кабинете? Почему он, профессор космографии, который ничего не смыслит в электронике, не вызвал техника, когда механизм несгораемого шкафа испортился, а целых четыре дня сам бился над замком? Ему нельзя было слова сказать, ворчал на всех да покрикивал. Не захотел даже, чтобы папа ему помог!
— Ну и как, исправил он замок? — спросил с интересом дядя.
— После того как переговорил со своим другом физиком, который живет в Индии.
— Да, да, припоминаю. Между прочим, этот несгораемый шкаф подарил твоему дедушке его индийский друг. Мне тогда было столько же лет, сколько сейчас тебе.
— Ну что, теперь тебе ясно, что в этом шкафу кроется какая-то тайна?
Вопрос был категоричным. Дядя Андри почесал затылок и пожал плечами.
— Твой дедушка — человек старых привычек, Юли. Не забывай, что он родился в прошлом веке. Но у него никогда не замечалось склонности к таинственному. Будь спокоен, как только он вернется, я его спрошу, и он нам все расскажет.
— Даже не надейся! Не добьешься от него ни словечка.
Дядя Андри усмехнулся и взял Юли за руку. Лицо его вдруг стало озабоченным.
— Чуть было не забыли о лекарстве. Быстро в постель, я сейчас подам тебе его.
Юли залпом выпил желтоватый пахнущий апельсином сироп и свернулся под одеялом. Он несколько минут лежал молча, потом сказал, умоляюще глядя на дядю:
— Давай… откроем шкаф?.. Пожалуйста!
— Юли!
— Ты не веришь, но здесь есть какая-то тайна. Вот увидишь! А потом, может быть, будет поздно…
— Спи, спи теперь…
Скоро Юли уснул. Дядя Андри выключил главное освещение, по комнате разлилось бледно-голубое сияние. Затем он опустился в кресло и закрыл глаза.
Нельзя оставлять больного ребенка одного, думал он. Даже если у него обычная простуда. Верно, Юли в любую минуту может связаться с отцом или матерью.
Однако телевизионные экраны и всякие технические удобства — это еще далеко не все. Следует учитывать обостренное воображение и чувствительность мальчика.
Разве можно чем-нибудь заменить непосредственное общение с родителями?..
