– Да ладно тебе, Фар! Мы с тобой ещё и не из такого сухими выходили.
Бывший друг Кондрата присел на табурет, барабаня пальцами по столешнице.
– Так! А план у вас имелся, на всякий случай?
– Ага – если станет опасно, Лёха должен срочно всё бросать и первым же рейсом лететь в Москву.
– У вас его мобила есть?
– Есть! – я схватила рюкзачок и быстро нашла помятую бумажку с номером Лёши. – Вот!
– Теперь звоните ему, скажите, чтоб сматывался при первом удобном случае со скоростью ракеты. А сами ноги в руки, и быстрее барахло своё собирайте, в багажник кидайте, не тормозите! Ну, чё замерли? Шустрей! – прикрикнул он на нас.
Предупредив Лёху и собрав вещи, мы поехали уже привычной дорогой в особняк Алихана.
Но на середине пути нас остановили люди в камуфляже, и, сославшись на спецоперацию, завернули обратно, не дав проехать дальше. Водителю пришлось отправиться в объезд, по одному только ему известному маршруту.
Я сидела и обдумывала сложившуюся ситуацию. Внезапно меня обдало могильным холодом. На душе стало так тяжело, что хоть волком вой. Нахмурившись, я постаралась прислушаться к себе, и выяснить, с чего вдруг такие перемены в настроении. А мое состояние, тем временем, все ухудшалось – холод проникал не только под кожу, но и, казалось, хочет достать до души.
Посмотрев в окно, я разглядела какую-то старую, чудом уцелевшую церквушку. Сразу же все поняв, я крикнула:
– Остановите! Пожалуйста, Фарид…
– Зачем? Мы скоро доедем, потерпи! – не понял он.
– Я говорю, остановите! Сейчас же! – ещё громче приказала я.
– Фар, стой! – ожил Кондрат.
Мы резко затормозили, не доехав буквально несколько метров до входа в ворота церкви.
– Какого хрена здесь творится? Может, объясните мне…
Но я уже никого не слушала, выскочила из салона, едва авто остановилось. Душа рвалась из груди и тянула в сторону церкви. Не разбирая пути, я ринулась напролом. Только на пороге остановилась, задыхаясь от нахлынувших эмоций.
Открыв скрипучую дверь, заглянула вовнутрь и позвала:
– Батюшка?… Есть кто в храме?
Раздались чьи-то торопливые шаги, и мужской бас нараспев ответил:
– Отчего ж не быть, есть. Тебе чего, деточка?
Взгляд выхватил крепкого, лет пятидесяти, мужчину, в чёрной рясе с крестом на шее, и пронзительными голубыми глазами.
– Добрый день! Скажите, вы здесь служите?
– Да, я.
– А церковь действующая?
– Конечно, хоть и неприглядная с виду. Дай Бог. еще лет сто простоит. Вот через месяц с Божьей помощью подлатаем немного, и будет на загляденье.
