Кёрс посоветовал мне вообразить себя другим человеком, выдуманным персонажем. А что, если применить этот принцип к нему самому? Рассматривать его не как реального опасного субъекта с извращенной психикой, а как продукт моей фантазии? Я стала вспоминать злодеев в моих книгах. У меня был, например, загадочный мистер Браун в романе «Таинственный противник» или доктор Джеймс Шеппард в «Убийстве Роджера Экройда», но среди моих преступников, безусловно, не было ни одного такого же мерзкого, как доктор Патрик Кёрс. Я прикинула несколько возможных вариантов развития событий, подобно тому как я набрасывала сюжет романа. Правда, меня несколько обескураживал тот факт, что я сама была одним из персонажей.
Приняв ванну и одевшись, я вышла в город, где купила кое-какие туалетные принадлежности, пару блокнотов и набор карандашей. Когда я проходила по Парламент-стрит мимо Библиотеки У. Х. Смита, на лицо мне упало несколько капель дождя. Небо угрожающе потемнело, а зонтик я оставила в гостинице. Дождь усиливался, и я нырнула в дверь библиотеки.
Я постаралась извлечь максимум пользы из знакомства с богатым собранием книг. Ах, если бы я могла провести ближайшие дни, читая в свое удовольствие! Но это было невозможно. Тем не менее я стала выбирать книги, как обыкновенная почтенная дама, которой надо чем-то заполнить досуг.
Занимаясь этим, я одновременно рассматривала людей в зале. Интересно, какой секрет скрывает тихоня-библиотекарша в очках, имеющих форму полумесяца? Может быть, заполняя формуляр пожилой дамы в импозантном твидовом костюме, она думает о своем ребенке, рожденном вне брака и отданном в детский дом? А дама, на вид такая подтянутая и чопорная, с нежной кожей и красными, как яблоко, щеками, – не отравляет ли она потихоньку своего мужа-инвалида, подсыпая каждое утро немножко мышьяка в его чай? Я представила, что она делает это из высокоморальных соображений, дабы муж не мучился, а отбыл поскорее в лучший мир, и верит в собственную непогрешимость. И кто я такая, чтобы судить ее? У каждого из нас есть свои секреты. Некоторые из них совершенно незначительны. Я, например, про себя называла наших соседей по Саннингдейлу мистера и миссис де Сильва мистером и миссис Сильвер Плейт, то есть Посеребренными, потому что подозревала, что они люди двуличные. Однако я держала это прозвище в тайне от других, и даже Арчи о нем не знал.
Но были у нас и более глубокие, интимные тайны, способные перевернуть всю жизнь. К примеру, сколько времени Арчи встречался с мисс Нил, прежде чем я узнала об этом? Может быть, это происходило еще до того, как мы перестали спать вместе почти год назад? И не было ли у него других женщин, помимо нее? Мне тяжело было думать об этом, но я сама была виновата. Я избегала физической близости после смерти моей мамы. Мне казалось, что это будет неуважением к ее памяти. Я была просто-напросто холодной, как сибирская тайга зимой. Голова у меня кружилась, тело казалось невесомым, и все это иссушало мои чувства… Я со стыдом вспомнила, сколько раз Арчи касался моей шеи или клал руку мне на плечо, что обычно служило началом интимной близости, а я отворачивалась от него. Если бы я проявляла больше нежности, то, возможно, события не развернулись бы таким печальным образом. У нас с мужем были бы нормальные супружеские отношения, и Арчи остался бы верен мне и не искал близости с другой женщиной, вроде мисс Нил, более молодой и привлекательной. Она не обратилась бы за советом к Кёрсу, а он не стал бы втягивать меня в свои грязные схемы. Так что, похоже, я и вправду сама была во всем виновата.
