Было за полночь. После смерти Гибера Арнсбат принял на себя его обязанности, и теперь самое время идти к укреплениям. Проверить посты. И не дай бог ночной штурм, как уже случалось. Зима-то какая никчемная, ни тепла, ни холода настоящего…
Он шел по темному городу и думал: хорошо или плохо, что Даниэль сейчас далеко отсюда? Быть может, мы все погибнем, а он останется… Хорошо или плохо? Хорошо или плохо? В караульной башне не спал один Хайнц, остальные растянулись на лавках и на полу. В очаге трещало несколько поленьев. Было тепло, и стоял смрад немытых тел, слышались стоны и храп.
— Как?
— Тихо, — сказал Хайнц.
— А люди?
— Ничего. Отдрыхнутся — лучше воевать будут.
«Послать его?» — размышлял Арнсбат, глядя в лицо старого солдата, где морщины мешались со шрамами.
— Кому надо — тот не спит, — продолжал Хайнц. — На стенах тоже многие ночуют… городские.
— Я взгляну. — Арнсбат поднялся по крутой лестнице наверх, подошел к бойнице. На том берегу горело несколько костров. И все… Внезапно он споткнулся, на что-то наступил. Шатнулся в сторону. Рядом, в нише стены, зашевелился какой-то ворох тряпья, что-то забормотали и из-под рогожи высунулось человеческое лицо, завешенное прядями спутанных волос, казавшихся во мраке угольно-черными. Арнсбат нагнулся, пригляделся.
— Адри…
— Это вы… А я уж подумала — на приступ лезут.
Он усмехнулся, припоминая.
— Давно я тебя не видел… А ведь соседи, дома ря дом стоят…
— А я теперь там не бываю…
— Где же ты живешь?
— Здесь…
«Бедная запуганная девчонка, — подумал Арнсбат, — боится одна».
— А здесь что делаешь?
— Воюю…
Она поднялась на ноги, подтянув рогожу на плечи. Как ни было темно, Арнсбат разглядел, что одета она черт-те во что: в какую-то рваную мужскую рубаху с прожженными по краям рукавами, юбка из дерюги, ноги обмотаны тряпками.
— Что это с тобой?
— Платье и плащ совсем обгорели… когда пожар тушила на Северных воротах.
— И как же ты воюешь?
— Как все… не сидеть же.
— Сколько тебе лет, Адри?
— Будет шестнадцать.
— А если убьют — не страшно?
— Если сразу — чего же тут страшного? А город жалко — люди… дети маленькие…
— Славная девка, боевая девка, — сказал Хайнц, по дошедший сзади, — тоже, видимо, проверял посты. — К оружию привыкла.
Бургомистр разглядывал Адриану. Она была ниже его на полголовы. Странная мысль…
Адриана тоже смотрела на бургомистра. «Здорово сдал, — думала она. — Постарел… а ведь видный был мужчина. Чего это он?»
— Вот что, — сказал Арнсбат. — Пошли-ка вниз. Нужно поговорить. И ты тоже, Хайнц.
