Как только все было расставлено по своим местам, жена ушла к незнакомым еще соседям, неделей раньше справившим новоселье, чтобы получить у них сведения первейшей необходимости. Ее интересовал, конечно, продовольственный магазин, затем прачечная, химчистка, аптека, ателье, ну и прочее. Оказалось, что все это близко. Жена довольна. Соседи, как заключила жена за время своего десятиминутного знакомства, — люди ангельского характера. Чего ж еще желать! Теперь Андрей мог подумать и о себе. В первую очередь захотелось побриться. Приготовил было безопаску, но рука дрожала: сказывалось физическое перенапряжение. И он отправился на поиски парикмахерской — великолепный предлог совершить прогулку по новому району города.
Была середина апреля. Река только что вскрылась и несла на себе тяжкие глыбины льдин. Они с шумом протискивались меж каменных берегов, сердито урчали, теснясь и наползая одна на другую в более узких местах под мостом. На многих дрейфовали разные вещи, как-то: порванная труба от пылесоса, обломок лыжи, оконная рама от какого-то старого московского дома, прекратившего свое земное существование на радость таких же вот, как Андрей. На одной льдине, особенно бойкой и шустрой, лихо мчался вниз по реке плюшевый мишка с оторванным правым ухом; по соседству с ним, и из того же материала сотворенная, беспечно примостилась собачонка, лишенная хвоста и обеих задних ног, хвост, впрочем, лежал тут же, неподалеку, на льдине. Были мореплаватели и живые. На одном из ледяных плотов суетилась черно-белая кошка, отчаянно мяукала, прося помощи; по берегам, по сю и ту сторону реки, бежали мальчишки, кричали, очевидно подавая кошке разумные советы, которым она не внимала. На другом сидела ворона и терзала что-то, нимало не опасаясь за свое ближайшее будущее: угрюмой этой вещунье ничто не мешало вспорхнуть, когда ей заблагорассудится. Так же хорошо чувствовала себя тихая парочка, умостившаяся на крохотной льдинке, вертевшейся волчком среди громадин, готовых растереть ее в порошок, — парочкой этой были утка и селезень, прилетевшие на реку с искусственных водоемов при зоопарке и теперь направлявшиеся бог весть в какие края, может быть, к большим озерам, где родились их вольные предки. Садились на плывущие льдины и чайки, но они были непоседы, то и дело снимались и кружились над кипевшим водоворотом с резким, гортанным криком, от которого почему-то даже в городе, среди многолюдья, тебе делается зябко и одиноко, хочется поскорее куда-то бежать, пожаловаться кому-то на что-то неясное, но остро саднящее.
